тяжелыми грузами, как приказание забыть свой язык и выучить чужой, чтобы освободить нас от столь незначительного неудобства, как изучение их придворного языка. Будет вполне достаточно, если их обучить католической вере на всеобщем языке Коско, который не очень отличается от остальных языков той империи. Эта недобрая путаница, возникшая с языками, могла бы быть легко исправлена вице-королями и другими губернаторами, если бы они к остальным заботам прибавили бы и эту, а для этого следует приказать сыновьям тех проповедников, которых инки поставили учителями, вновь вернуться к преподаванию всеобщего языка остальным индейцам, как это они раньше обычно делали, ибо он легко выучивается, настолько, что один священник, которого я знал, специалист канонического права, человек смиренный, желавший спасения индейцам репартимьенто, который выпал ему для обучения религии, чтобы лучше учить индейцев, постарался сам с большим старанием выучить всеобщий язык; он много раз умолял и бранил своих индейцев, чтобы они [тоже] изучили бы его, и они, чтобы сделать ему приятное, столько трудились, что немного более чем за год выучили его и говорили на нем, словно он был их материнским языком, и он стал для них таковым, а священник на опыте узнал, насколько более расположенными и податливыми стали они к христианскому учению, [проповедываемому] на том, а не на их собственном языке. И если этот добрый священник со средним прилежанием смог добиться от индейцев того, что захотел, почему не могут сделать то же самое епископы и вице-короли? И действительно, приказав им знать всеобщий язык, индейцы Перу от Киту до Чинча будут очень легко управляться и воспринимать учение. И достойно упоминания то, что инка правил индейцами с помощью небольшого числа судей, а сейчас мало трехсот коррехидоров, чтобы управлять ими с великим трудом и проделанной почти впустую работой. Главная причина этого в путанице языков, из-за которой одни не понимают других. Многие из тех, кто стремился изучить всеобщий язык Перу, свидетельствуют о том, что он легко усваивается в короткое время и не требует больших усилий, и я был знаком со многими священниками, которые при среднем прилежании достигли в нем большого искусства. В Чукиапу был один священник-теолог, который, по суждению других, не любивших этот всеобщий язык индейцев, испытывал к нему такое отвращение, что даже от одного его упоминания приходил в ярость, считая, что его нельзя выучить никаким способом по причине огромных трудностей, которые, как ему говорили, он имел. Случилось так, что еще до того, как в том селении была основана иезуитская школа, туда прибыл один из его священников, и он остановился там на несколько дней, чтобы обучить вере индейцев, и он на публике прочел проповеди на всеобщем языке. Тот священник, поскольку дело было новым, пошел послушать одну проповедь, и, так как он увидел, что он обучал на индейском языке многим местам из святого Писания и что индейцы, слушая его, приходили в восторг и испытывали любовь к вере, он [также] почувствовал некоторую заинтересованность к [этому] языку. И после проповеди он заговорил со священником, сказав: „Разве можно на столь варварском языке провозглашать и говорить божественные слова, такие сладкие и таинственные?“ Ему ответили, что да и что если он пожелает сколько-нибудь старательно потрудиться над всеобщим языком, то сможет сделать то же самое через четыре или пять месяцев. Священник, испытывавший желание приобщить [к своей вере] души индейцев, пообещал выучить его со всем вниманием и старанием и, получив от монаха кое-какие правила и указания для его освоения, так потрудился, что по прошествии шести месяцев он мог, к своей великой радости и огромной пользе для индейцев, выслушивать исповеди индейцев и проповедовать.

Глава IV. О полезности придворного языка

Итак, мы рассказали и доказали, сколь легок для изучения придворный язык даже для испанцев, которые приезжают отсюда; следует сказать и согласиться, что самим индейцам Перу изучать его намного легче и, хотя они и говорят на других языках, тот [язык] представляется им языком своего народа и своим собственным. Это легко доказуемо, так как мы видим, что обычные индейцы, приходящие в Сиудад-де-лос-Рейес, или в Коско, или в город Ла-Плата, или в тот же Потокчи, которых нужда заставляет зарабатывать себе на еду и на одежду своими руками и трудом, только лишь находясь [там], следуя обычаям и ведя дружбу с другими индейцами, без всякого обучения правилам и манере говорить уже через несколько месяцев весьма свободно разговаривают на языке Коско, а когда они возвращаются в свои земли, по причине нового и более благородного языка, который они усвоили, они производят впечатление более благородных, более одаренных и более способных в своих занятиях [людей]; и больше всего они ценят то, что из-за этого королевского языка, который они выучили, остальные индейцы их селения почитают их и больше считаются с ними. Все это узнали и заметили отцы иезуиты в селении, именуемом Сульи, все жители которого являются [индейцами] аймара, и то же самое говорят и утверждают многие другие священники, и судьи, и коррехидоры тех провинций, ибо придворный язык обладает этим особым свойством, достойным похвалы, благодаря которому он также полезен для индейцев Перу, как для нас латынь, потому что, помимо пользы, которую он приносит в торговле, контактах и отношениях и в других полезных светских делах и в духовных богатствах, он еще больше обостряет их понимание, делает более восприимчивыми и более изобретательными в том, в чем они хотят разобраться, превращая их из варваров в людей воспитанных и более образованных. И этим путем индейцы пукина, кольа, уруи, йунки и другие народы – невосприимчивые и тупые, а из-за невосприимчивости плохо говорящие на своих собственных языках, овладевая знанием языка Коско, словно бы сбрасывают с себя имевшуюся у них невосприимчивость и тупость, и у них появляется стремление к учтивым и придворным делам, и их умы устремлены к более возвышенным делам; наконец, они становятся более восприимчивыми и подготовленными для принятия учения католической веры, и действительно, проповедники, хорошо знающие этот придворный язык, с удовольствием подходят к рассмотрению возвышенных дел и провозглашают их своим слушателям без всяких опасений; потому что точно так, как индейцы, говорящие на этом языке, обладают более способным и быстро схватывающим умом, точно так же тот язык предоставляет более широкое поле и большее разнообразие цветов и изысканности, которые позволяют о них говорить, и отсюда берет свое начало то, что инки из Коско, обладавшие более элегантным и самым [чистым] придворным языком, с большим успехом и большей пользой воспринимают разумом