Владимир:

– Нет, верю.

Литвак:

– А почему тогда письма затягиваешь? Инструкция какая была? Когда тебя начинает мутить, тогда пишешь: спасибо, что не ответила, мне уже стало лучше.

Владимир:

– Меня пока не мутит. Просто одна мысль приходит и мешает жить.

Литвак:

– Вот я о чем тебе и говорю. Надо, чтобы не приходила. Для этого надо писать письмо. Как только опять мысль приходит – так опять пишешь. Действует великолепно. Ну, в общем, тогда ясно: он не высыпается, потому что еще думает о ней…

ВАЖНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

О КАРЬЕРЕ

Несколько замечаний для тех, кто хочет быть психотерапевтом. Я погружаюсь в проблему клиента. Начинаю ее решать как могу. Вы видите спектакль двух артистов. Причем это гораздо лучше, чем любой другой спектакль. Почему? Потому что мы не по роли идем. А каждый раз что-то получается неожиданное. И в последнее время я так веду: я не беспокоюсь, чтобы все обязательно прошли через мои семинары. Но если пришли на семинар, то все участвуют. Почему? У нас однородная группа: у вас у всех проблемы, связанные с недокарьерой.

Хотя некоторые считают, что у них любовные проблемы. Это ерунда. Почему? Когда с карьерой все складывается нормально, то любовные моментально решаются. Я иногда говорю: научитесь зарабатывать 10 000 долларов в месяц, а лучше 50 000, а 100 000 – вообще хорошо. И сексуальные проблемы тогда моментально решаются. Вообще, надо заниматься чем-нибудь одним. А что-нибудь одно – это «Я». То есть надо собою заниматься. Тогда автоматически решится все остальное.

Разговор с Петром о поисках высокой зарплаты

Петр:

– Здравствуйте, меня зовут Петр. Мне 31 год. Образование высшее, я хирург. Но работаю не по специальности. Занимаюсь медоборудованием уже третий год. Но сейчас думаю, что хочу возвратиться в медицину.

Литвак:

– А хирургом ты сколько работал?

Петр:

– Я интернатуру, ординатуру закончил, поступил в аспирантуру и, собственно говоря, из аспирантуры ушел.

Литвак:

– Это негоже – не заканчивать дела. По-любому надо было закончить, даже если тебе аспирантура сто лет не нужна. Но если ты начал, надо это закончить. Хотя опять-таки, это не в ста процентах случаев. Если что-то ценное наметилось, то можно и бросить. Один мой коллега всех своих студентов гонит в аспирантуру. Но не для того, чтобы все стали кандидатами наук, а чтоб сменили тусовку. Нельзя все время находиться в одной среде. Нельзя все время в одном бульоне вариться. А в аспирантуре другой будет бульон. Все равно – станете кандидатами, не станете, но придется работать с людьми более высокого уровня, чем вы. На каком году из аспирантуры ушел?

Петр:

– 1,5 года я отучился по специальности абдоминальная хирургия.

Литвак:

– В абдоминальной хирургии оперируют на животе, значит, твои пациенты – это люди с язвами, аппендицитами, с проблемами толстого кишечника и печени. И конечно, если бы ты шесть или семь лет позанимался бы хирургией, то получил бы специальность… Я знаю одну докторшу, которую я заставил заниматься диссертацией, она стала кандидатом наук, но теперь бросила терапию и организовала медицинскую фирму по организации лечения наших пациентов в Германии. И думаете, как ей, легче теперь, когда она кандидат наук? Конечно легче. Представляться солидней. Хотя у нее такая вшивая была диссертация… Но, думаю, все кандидатские диссертации ничего не стоят. Но и многие докторские, наверное, еще хуже. А знаете почему? Почему говорят, что кандидатская лучше докторской? Потому что кандидатские диссертации пишут доктора наук, а докторские диссертации пишут кандидаты наук.

Вы не бойтесь писать диссертации, главное – в влезть в систему, а потом руководителю самому важно, чтобы кандидат защитился. Таким образом он получает какой-то научный капитал. Может профессором стать. И то, что ты бросил диссертацию, этим нанес сильное оскорбление своему научному руководителю. А с другой стороны, конечно, надо деньги зарабатывать.

Петр:

– Да. Из-за этого и пошел.

Литвак:

– Сейчас выясним мы, почему. Я думаю, что у него какая-то зазноба была, которая от него требовала денег. И чтоб быстрее их добыть, он и бросил диссертацию. Ну, может, я ошибаюсь. Женат?

Петр:

– Нет.

Литвак:

– Нет. Ну, видишь, покраснел. Я что хочу сказать. Вы знаете, что такое наука? Что для науки свойственно? Повторяемость. Вы должны научиться тому, чем я сейчас владею. И это можно. Это наука. А вот если вас «лечит» какой-то шарлатан или недобросовестная, заблуждающаяся душа – этому вы не можете научиться, потому что в шарлатанстве нет повторяемости. И чудес не бывает. Так вот, возвращаясь к Петру. Он человек серьезный, в аспирантуру поступил. Но вляпался в какую-то идиотку, которая требовала от него денег и скандалила: что за мужчина, который не может меня содержать?! Он и бросил аспирантуру. Но теперь, видимо, в этой любви он потерпел поражение, и он правильно думает, что надо бы вернуться в аспирантуру.

Петр – человек серьезный, в аспирантуру поступил. Но вляпался в какую-то идиотку, которая требовала от него денег и скандалила: что за мужчина, который не может меня содержать?! Он и бросил аспирантуру. А вскоре эта идиотка бросила его самого.

Когда вы хотите узнать, любит вас человек или нет, то не дарите ему подарков. И в Библии написано: подарками не приобретаешь право. А у нас многие мужчины хотят получить расположение женщины, даря ей подарки. Вы раздвинутые ноги получите, а не любовь. Ну, женщины будут продавать любовь… У нас очень развита латентная проституция. Латентная – это скрытая. Поэтому проститутки вызывают у меня большее уважение: они хотя честны перед всеми, называют свою цену – столько-то рублей в час. Хочешь другую позу? Добавляй денег. И потом, она в семью не лезет, на душу не капает – «когда ты на мне женишься?». Но нам сейчас надо, конечно, Петру помочь, его зазнобу из сердца выкинуть и чтоб в следующий раз он не влипал. А вообще, она кто такая?

Петр:

– Тоже врач. Мы ровесники. Ее специальность – тоже хирургия. Тоже диссертацию пишет.

Литвак:

– Вроде пока нормально. А что ж она тогда – ну совсем дура? Понятно, что Петр сейчас мало зарабатывает, но он на правильном пути и потом будет больше зарабатывать. А сколько лет ваша связь держалась?

Петр:

– Долго, шесть лет.

Литвак:

– И за это время ты не смог спрогнозировать отношения…

Петр:

– В смысле?

Литвак:

– Ну какие – комсомольские, партийные… Ничего не понятно, исходя из цифры «шесть лет». Кто его знает – может, за эти шесть лет между вами ничего не происходило. А может быть, за