Хватка на его рукаве не ослабла. Напротив, усилилась так, что жалобно затрещала хорошая ткань.

— Нам нужно с вами поговорить!

— Боюсь, это желание не взаимно. Мне не о чем с вами разговаривать.

— Это не моя прихоть, — едва не прорычал человек в плаще, — Это вопрос жизни и смерти!

— Не моей, — кратко и сухо ответил он, — Так что будьте любезны…

— Бога ради, не будьте таким упрямцем! — чужой кислый шёпот вновь обдал его щёку, такой горячий, что едва не обжёг, — Помогите мне хотя бы ради того прошлого, что связывало нас!

— Чёрт, да не держите же вы так!.. Впились, точно бульдог! — процедил Доктор Генри досадливо, — На той стороне улицы есть переулок. Позади цветочной лавки. Идите туда, я приду следом. И не озирайтесь так, чтоб вас! Можно подумать, вы какой-нибудь шпион…

— Спасибо, Доктор. Жду вас там через минуту.

В переулок Доктор Генри зашёл лишь семью минутами позже, пройдя до середины улицу и уверившись, что к его персоне никто из окружающих не проявляет повышенного интереса. Ничего удивительного. В полдень Миддлдэк наполняется великим множеством джентльменов среднего возраста в хороших костюмах, никто из них не привлекает к себе внимания. Почтенные граждане Нового Бангора, повесив замок на дверях своих лавок, отправлялись на обед, с достоинством кивая друг другу и приподнимая шляпы. Зеленщики и часовых дел мастера, застройщики и менялы, мясники и биржевые маклеры, страховые агенты и газетные критики — среди этой армии, облачённой вместо геральдических сюрко сюзеренов в неброскую серую фланель и потрёпанный твид, он ощущал себя чужим, инородным, лишним. Но он надеялся, что это ощущение скоро пройдёт.

Слежки не было, в этом он убедился, потратив несколько минут в бессмысленном разглядывании витрин запертых на обед магазинов и пристально изучая отражение улицы. В плотном людском потоке встречались весьма потрёпанные джентльмены, чьи костюмы были обильно украшены винными яблоками, были и весьма подозрительные, с бегающим взглядом, похожие на воришек, но того, чего боялся Доктор Генри, в толпе не обнаружилось. Бледного худого человека в глухом чёрном костюме, пристально глядящего на него мёртвым, ничего не выражающим, взглядом.

В этой ситуации разумнее всего было отправляться домой, однако Доктор Генри, собравшись с духом, вернулся к переулку за цветочной лавкой. Глупо, глупо, глупо, твердил он себе, стиснув зубы, в этом нет никакого смысла, это опасно, это тщетно, в конце концов, но…

Человек в плаще ждал его, нервно прохаживаясь по переулку. Перестав сутулиться, он сделался высок — так высок, что по меньшей мере на голову возвышался над Доктором. Заметив движение в переулке, он резко повернулся, лицо его исказилось злой гримасой, которая, однако, мгновенно растаяла.

— Доктор? Чертовски рад вас видеть!

— Надеюсь, вашей радости достаточно много, чтобы хватило на нас обоих, мистер Тармас, — сухо ответил Доктор Генри, — Потому что я не могу сказать, будто ощущаю нечто подобное.

Это прозвучало резко и холодно, однако Пастух с готовностью кивнул:

— Да уж, едва ли вас тянет броситься мне в объятья, — пробормотал он, то ли смущённо, то ли изображая смущение, — И уж точно не стану за это винить. По правде сказать, мы с вами расстались не лучшим образом. Да что там, тогда, во времена нашей последней встречи, я вёл себя как настоящий дубоголовый болван. Наговорил много злых никчёмных слов и…

— Я не жду от вас извинений.

Пастух скрипнул зубами.

— Я был раздосадован и зол, что уж скрывать. А тут ещё эта ваша проклятая невозмутимость… Да, я вспылил, признаю. А кто бы не вспылил?

Доктор Генри хладнокровно отметил, что Пастух изменился за то время, что они не виделись. Просторный дорожный плащ, скроенный с запасом, не мог полностью скрыть его выбирающего живота и тяжёлой походки. Судя по всему, Пастух не ограничивал себя в еде последнее время. Простительная слабость для человека, находящегося в нервном напряжении. Что до последнего Доктор Генри не сомневался. Пастух нервничал, и ощутимо, пусть и пытался небезуспешно скрыть за своей обычной насмешливо-благодушной манерой.

— Всё в порядке, мистер Тармас. Мы с вами выбрали разные пути, мистер Тармас, и более не обязаны беспокоиться о судьбе друг друга. Но мне отрадно видеть, что вы…

— Жив? — Пастух не удержался от едкой злой усмешки, обнажившей на миг его крупные белые зубы, — А вы, небось, удивлены, а? Думали, я уже отрастил рога и по ночам лакомлюсь свежим мясом на улицах? А?

Доктор Генри без тени улыбки взглянул на него.

— Есть вещи, которыми бессилен наградить своих слуг даже всемогущий Левиафан. В вашем случае, мистер Тармас, это благоразумие. Назначив мне эту встречу, да ещё в разгар дня посреди Миддлдэка, вы подвергли риску нас обоих. И я надеюсь, что за этим желанием было нечто большее, нежели желание по-дружески посмеяться или обменяться парой воспоминаний о добрых старых временах.

Несмотря на то, что эта отповедь была произнесена без особого выражения, даже монотонно, она произвела должное впечатление на Пастуха. По крайней мере, тот утратил свой фамильярный тон, выводивший Доктора из душевного равновесия даже в лучшие времена существования клуба «Альбион».

— Чёрт побери, — пробормотал он, потирая шею, — Я уже и забыл, до чего вы делаетесь колючим. Прямо рыба-фугу какая-то… Между прочим, если вы думаете, что найти вас было плёвым делом, то сильно заблуждаетесь. Я искал вас несколько месяцев! Обшаривал, точно охотничий пёс, меблированные комнаты и гостиницы, не пропуская даже последних ночлежек. Искал ваш след в Майринке, в Редруфе, даже в Шипси…И вот встречаю вас, вообразить только, в Миддлдэке!

— Это хороший район, — сдержанно заметил Доктор Генри, ощущая неловкость из-за необходимости отвечать, будто оправдываясь, — Здесь много людей и постоянная суета. А значит, проще, чем где бы то ни было на острове смешаться с толпой.

Пастух придирчиво обвёл взглядом его фигуру.

— Если вы вознамерились поиграть в хамелеона, лучше скорее навестите портного.

— Портного? — удивился Доктор Генри, — Это ещё зачем? У меня отличный костюм!

Пастух кивнул.

— В том-то и дело. У вас отличный костюм. Тонкий габардин с перкалевой подкладкой, безукоризненно скроенный и сидящий так, будто вы родились уже в нём. И это ни к чёрту не годится здесь, в Миддлдэке. Посмотрите вокруг! Это край ленивых толстых лавочников, которые день-деньской хлещут водянистое пиво и обсуждают политические новости Европы, при этом воображая себя джентльменами. Здесь днём с огнём не найти хорошего костюма, оттого вы в вашем габардине выделяетесь как цапля на фоне бегемотов. Если хотите себе защитную шкуру, то скроите её. Из какой-нибудь, знаете, дрянной фланели в полоску. И чем более кричащие цвета, тем лучше, здесь это в моде.

— Вот как…

— Да-да. Навестите портного, нахамите ему как следует, попытайтесь обсчитать при расчёте и будьте уверены, он соорудит