«Ни за что!» — с неожиданным для себя ожесточением подумал Хейвард, но тут же взял себя в руки. Что ж, значит, придётся скрываться не только от Илеля — ещё и от самого Трибунала.

Но, к счастью, существовали в Рейборе личности, занимающиеся скрытным перемещением между мирами профессионально.

Глава 7. Профессионал

— Порви его!

— Кусай!

— Давай шустрее, ну!

— Загрызи этого щенка!..

Два волколака, совсем молодой и постарше, уже с проседью, с рычанием бросались друг на друга. Клацали челюсти, клоками разлеталась шерсть, когти цокали по пыльной мостовой.

— Вот так!

— Вперёд же!

— Атуй!

— Растерзай!..

Люди самой разной наружности, клыкастые плечистые грайдцы, даже несколько плосконосых гигантов-члаунов напирали вперёд, едва не мешая дерущимся, обуреваемые самым настоящим спортивным азартом. Их отгоняли грайдцы-наёмники, изредка направляя в толпу большие зазубренные копья.

— Ура!

— Давай!..

На балкончике над сражающимися сидело два коротышки-гаубильта, обёрнутых в яркие пурпурные ткани.

— Да, признаю, держится он неплохо… Но всё же он староват.

— Чушь! Он сейчас разорвёт этого щенка. Вот, гляди.

— Хм, действительно… И сколько ты за него берёшь?

— Ну, скажем… Двадцать ааров золотом.

— Что?! Во имя Иннаргана, да это настоящий грабёж!

— Нет-нет, меньше никак дать не могу!

Подальше от заворожённой дракой и кровью толпы кучковались высокие светлоглазые альты, презрительно поглядывая на бои.

— Варвары…

— Эти смертные совсем опустились. А если волколаки прорвутся за грайдцев? Едва ли здесь наберётся и десяток существ, способных полагаться на Принцип!

— Похоже, их больше заботит то, кто из этих шавок порвёт другого быстрей. Будь здесь настоящий Смотрящий, чтобы сказать им наперёд об опасности, они бы не остановились.

— Дикари…

По всей остальной площади кровавого развлечения, казалось, вовсе не замечали. У внушительных прилавков, заполненных самым разным товаром, толпились покупатели и продавцы. Здесь можно было увидеть почти всех: и людей, и грайдцев, и члаунов, и альтов, и гаубильтов, и даже ящероподобных экбен и пернатых гнесенов. Не хватало, разве что, Бессмертных — но те едва ли снизошли бы когда-либо до того, чтобы якшаться со смертными напрямую.

— Золотые диски из Лирама!

— Инструменты, берите инструменты из Гурада, самые надёжные!

— Кому голомольскую ткань! Неношенная, незапятнанная!..

Недостатка в товаре не было — самых разных типов, самого разного качества, самой разной степени поношенности. Был лишь один изъян: всё, или почти всё, было ворованным. Это обстоятельство, однако, вовсе не смущало многочисленных покупателей: с грабежами едва ли могли покончить в отдельных мирах, а в масштабах всего Рейбора это было тем более невозможно. Даже для Трибунала, несмотря на всё его упорство, и для Бессмертных, несмотря на все их возможности.

Таков был Блистательный Клитаутиклан — город пернатого лорда Кмугута, Южная столица мира Сходки, разбойников, держащих в страхе весь Рейбор.

Были, однако, в гремящем Клитаутиклане и тихие уголки. Стоило сойти с площади и поплутать по небольшим, всё сужающимся переулкам, как крики толпы заглушались, и оставался только едва заметный, похожий на дыхание, шум ветра. Если бы кто-то затем свернул направо, то заметил бы, как к стандартному для Клитаутиклана запаху пота и пустыни примешивались нотки каких-то сушёных трав и нехитрой приправы. Этот запах нарастал по мере приближения к небольшому ларьку на правой стороне переулка, навесом почти упирающемуся в противоположную стену. Под навесом скрывалась покоцанная деревянная дверь, из-за которой и доносились эти приятные запахи.

Дверь вела в небольшую комнатку. У стен стояло два длинных стола с лавками, под потолком был неряшливо приделан магический кристалл, скупо освещающий помещение. У дальней стены рядом с печкой возился с ещё не испечённым хлебом человек, телосложением напоминающий большой шкаф. Несмотря на такие габариты, его руки, в том числе и левая, сделанная из базальта и покрытая магическими рунами, с удивительным проворством порхали над столом, перемещаясь от пакета к пакету, от коробочки к коробочке. Мужчина, насвистывая мелодию, посыпал готовящийся к выпечке хлеб щепотью муки и потянулся к заслонке на печи.

Дверь вдруг широко распахнулась, колокольчик над ней отрывисто звякнул.

— Пока ещё не работаю, — бросил он через плечо. — Зайдите попозже.

— О, не беспокойся, — раздался в ответ тягучий голос. — Нас не интересует твой мусор.

— Да… — поддакнул другой, женский. — З-з-здес-с-сь едва ли мож-ж-жно ш-ш-што-то ес-с-сть…

Мужчина замер и повернулся к вошедшим, блеснув красным огоньком кристаллического глаза.

— Так-так-так, — пекарь усмехнулся и отряхнул с пальцев муку. — Что же за разношёрстная компания ко мне припожаловала?

Дверь уже закрыли, и у неё стоял грайдец Гургур. Он, правда, едва ли доставал хозяину пекарни до подбородка.

— Не тебе задавать здесь вопросы, человек, — ответил Илель. — Ты зовёшься Аргеном, не так ли?

— А кто меня знает? — пожал плечами великан, протирая полотенцем один из каменных пальцев. — У нас по Сходке кто только не бродит…

Илель крепко сжал губы.

— Я — маг Старшей расы, смертный! — процедил он, угрожающе приближаясь к пекарю. — Я — сын владыки Аланталя, Великого мира альтов, Олуаля! Я — слуга идрил Арканы! Ты не смеешь оставлять мой вопрос без ответа!..

— О, ну это меняет дело! — с пониманием кивнул Арген. — Дай-ка только сразу уточню… Меня в чём-то обвиняют?

Илель презрительно сощурился, но молчал. Силисса, обнажив острые клыки и раздвоенный язык, игриво постукивала когтями по одному из комодов у входа.

— Да уж, я-то думал, что раз ко мне явились от идрил, то по какой-то причине, а не так, для своего удовольствия…

— Откуда тебе знать, что мы?..

— Была бы бумажка, — пожал плечами пекарь. — Трибунал же стоит за законность, процедуры и всё такое… И поверьте мне, приятели, — он многозначительно поднял палец, — по опыту говорю: должна быть бумажка!

— Надо ж-ж-же! — в притворном восхищении Силисса прикрыла рот рукой. — Окруж-ж-жённый с-с-сразу тремя с-с-слугами идрил, двое из-з-з которых — маги С-с-старших рас-с-с, и не боитс-с-ся! Какое бес-с-страш-ш-шие!

— Эх, дорогуша, — Арген открыл какую-то корзину за прилавком и склонился над ней. — Нет, дни моей безрассудной храбрости давно прошли… Скорее, я просто старый. И, милочка, можешь, будь так добра, держать свои коготочки при себе? Не надо мне мебель портить.

Силисса отдёрнула руку от комода, ядовито улыбнувшись.

— Ш-ш-што, с-с-старику уж-ж-же неприятны ж-ж-женс-с-ские прикос-с-сновения?

— Почему же? — пекарь наконец достал из корзины большое зелёное яблоко и потёр его о фартук. — Я старый, а не бесполезный. А прикосновения мне куда приятней кое-где ещё, кроме моего комода — если ты понимаешь, о чём я, милочка.

Его кристаллический глаз озорно блеснул, и для большего впечатления гигант с хрустом надкусил яблоко. Силисса рассерженно лизнула воздух длинным языком и зашипела.

— Ты слишком самоуверен для своего положения, разбойник, — Илель сделал ещё