Шрифт:
Закладка:
от старшей дочери. Воссоединения семьи не получилось.
В Пицунде тоже не обошлось без семейных ссор и выяснения отношений.
Помню, как Хосин старался показать тете Свете, что он хороший отец, и занимался со мной математикой. Я с детства обожал самолеты, машины и кон-структорские дела, но по складу ума всегда был гуманитарием. В математике
я был полный ноль! Для авиастроения нужна математика, но мой папа, такой весь из себя блестящий математик, объясняя мне решение задач, быстро
терял терпение: начинал орать, мог дать пощечину. Тетя Света это увидела
и сделала ему замечание. Тогда, в порыве гнева, Хосин велел ей не вмеши-ваться. Это, мол, нормальный учебный процесс, иначе я ничему не научусь.
Я видел, как тетя Света довольно эмоционально высказывала маме Гуле, что
она думает по этому поводу. С того момента Светлана Хосина невзлюбила.
А вскоре она повздорила и с Гулей.
Это случилось из-за соседей. Мама подружилась с семейной парой, отды-хавшей в нашем пансионате. А тетя Света подумала, что они в действительности агенты КГБ под прикрытием, пытающиеся через Гулю втереться к ней
в доверие.
тетя света ощущала за собой слежку кгБ и шарахалась от всех
незнакомых, предпочитая только круг проверенных друзей. в общем, она почув-ствовала уязвимость и от мамы отдалилась.
Когда тетя Света вконец разочаровалась в своем возвращении к семье
и в СССР, где ее не ждали, она решила перебраться обратно на Запад. Уез-жала она из Москвы по разрешению Михаила Горбачева, вернув себе американский паспорт. Хлопотал и помогал Аллилуевой с отъездом ее любимый
племянник Александр Бурдонский – сын родного брата Василия Сталина.
Аллилуева подарила ему на память икону с интересной историей. В Грузии Светлана познакомилась с Патриархом Всея Грузии Илией (в миру Ира-клий Георгиевич Гудушаури-Шиолашвили). Они много говорили на всякие
божественные темы, обсуждали теософию. Аллилуева ему исповедовалась, тихонько рассказывала о том, что наболело. А чтобы это никто не услышал, Патриарх включал телевизор или радио. Илиа подарил Светлане две
иконы. Одну она передала Саше Бурдонскому, а со второй не расставалась, и в конце жизни эта икона стояла у ее кровати. Вот так спонтанно и неожиданно тетя Света сначала вернулась в СССР, а потом так же спешно поки-нула страну, впоследствии появляясь то в Америке, то в Великобритании, запутывая свои следы.
64
тайны семьи сталина
исповедь последнего из джугашвили
Алжирский
паспорт Селима
Бенсаада,
полученный
в 1988 году,
с французской
визой и отметкой
о въезде в Бордо.
ПТИЧКА ВЫРВАЛАСЬ
ИЗ КЛЕТКИ
В 1988 году в моей жизни произошло знаменательное событие. Каким-то
невероятным образом меня выпустили в Алжир – на родину отца. Почему это
произошло? Ответа у меня нет до сих пор. Наверное, потому что СССР уже ды-шал на ладан, а может, правильное поведение с тетей Светой в 1984–1985 гг.
улучшило нашу «семейную характеристику» в глазах КГБ.
Хосин тогда находился в Алжире, и всеми хлопотами, связанными с нашей поездкой, занимался многолетний друг семьи и очень хороший человек
Джафар (Mustafa Inal Dit Jaafar). Он был бизнесменом и меценатом, часто
помогал нам с мамой. Именно Джафар ходил с нами в посольство, чтобы вы-править мне алжирский паспорт, потом помогал купить билеты на самолет.
Прямых рейсов в Алжир тогда еще не было, и мы получили билеты с пересад-кой в стране социалистического блока Венгрии.
Когда настал час икс, мы примчались в аэропорт и пошли на паспортный
контроль. С нами был Джафар. Произошла какая-то заминка, но он все ула-дил. Перед тем как попрощаться, Джафар, памятуя о моей страсти к самолетам и всему механическому, сказал: когда будем лететь уже над Алжиром, 65
тайны семьи сталина
исповедь последнего из джугашвили
Селим на
алжирской улице.
меня позовут в кабину к летчикам. То есть он смог договориться с пилота-ми заранее, сделать такой незабываемый сюрприз! Иногда я задумываюсь: почему родной отец Хосин всегда относился к своей семье потребительски, а чужой по крови Джафар сделал для нас с мамой так много?!
Забегая немного вперед: только благодаря Джафару три мои картины
из серии «Московские пейзажи» выставлены в Национальном музее искусств
Алжира. Джафар долго жил между Москвой и Алжиром, я имел возможность
бывать у него в гостях и общаться с его дочкой Суад. Признаюсь, как на духу: я был в нее влюблен, и намерения были самые что ни на есть серьезные.
Но я тогда учился в колледже и просить у Джафара руки его дочери просто
не осмелился. Что мог предложить бедный студент прекрасной девушке? Через четыре года, когда я окончил колледж, мой поезд ушел. Суад вышла замуж до того, как я получил диплом художника.
Но довольно сентиментов, вернемся к моему первому визиту в Алжир.
Тем более что в самолете произошел даже не один, а сразу два инцидента.
И последний показался мне весьма символичным.
учитывая мое советское воспитание и традиции, я, не подумав, щелкнул на фотоаппарат красивую стюардессу, и та сделала мне замечание. мама
объяснила: мусульманских женщин нельзя фотографировать без разрешения. Этот
урок я усвоил.
Потом зашел освежиться в туалет, а когда вышел, в салоне творился полный хаос. Один пассажир вез птичку в клетке, и дети попросили показать им
ее поближе. Уж не знаю, кто отрыл дверцу клетки и выпустил птичку на волю, но она потом долго летала по салону, и мы ловили ее всем самолетом. Вот и я, подобно этой птичке, вырвался в Алжир, где провел не одну неделю.
Помните, как я упомянул, что получил алжирский паспорт? Так вот, по приезде на родину отца меня решили сразу же отправить в армию: я был
военнообязанный гражданин страны в том самом возрасте, когда пришла
66
тайны семьи
