Проводив его, Марк задумчиво взглянул на свой стол, как обычно заваленный бумагами, а потом хмуро взглянул на Эдама.

— Вот что, дегустатор, ты дважды нарушил мой запрет: когда пошёл ночью без разрешения в трактир и когда надегустировался у купца Шнайдера. Что собираешься сделать, чтоб загладить вину и избежать наказания в виде ночёвки в подвале и сокращении недельного жалования вполовину?

— Ладно, я разберусь на столе и просмотрю письма, — уныло протянул Эдам, с ненавистью обозрев сваленный на столе бумажный хлам.

— Я ему помогу! — поспешно воскликнул Шарль, бросаясь к столу.

— И чтоб ко второй страже были дома! Оба! — рявкнул Марк и вышел.

Он направился в Белую башню, где дорогу ему, как обычно, преградили стражники, но без возражений отправили посыльного, чтоб отыскать господина Филбертуса и сообщить ему о том, что его ждёт барон де Сегюр. Ждать ему долго не пришлось, вскоре появился Филбертус и, обняв Марка за плечи, увлёк его обратно во дворец, где они вскоре отыскали свободную гостиную, а проходивший мимо лакей немедля помчался в трапезную, чтоб принести им вино и закуски.

— Как принято говорить, Марк, у меня две новости: плохая и хорошая, с какой начать? — спросил Филбертус после того, как слуга, наполнив их кубки, удалился.

— С хорошей, — ответил тот.

— Ладно. Я пригласил Мелилотуса и он, осмотрев старика Шаплена, согласился с твоим выводом, что он жив. Более того, уже наметились некоторые признаки того, что он выходит из этого ужасного состояния, а, значит, скорее всего, выживет и поправится. Неизвестно, насколько он сможет восстановить своё здоровье, но наш алхимик настроен довольно оптимистично.

— Когда он сможет говорить?

— Марк, помилосердствуй! Пока только появилась некоторая надежда, что он выживет, остальное станет ясно через какое-то время.

— Что ж, я рад уже и этому. Бедняге Пессону не так повезло, его не только отравили, но после этого ещё и зарубили мечами, а затем сожгли его труп в печи.

— Да, старина Шаплен должен быть тебе благодарен до конца жизни за то, что ты не дал его убить.

— Не только мне, но и автору этого странного письма. Что с плохой новостью?

— Наш алхимик внимательно обследовал Шаплена и не нашёл никаких признаков отравления.

— А его странный вид и поведение?

— Я имею в виду, — проговорил Филбертус, осторожно подбирая слова, — что все эти симптомы могут быть вызваны разными причинами. Мелилотус не нашёл в его крови признаков яда. Он полагает, что его превращение является следствием проклятия.

Марк снова почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

— Какое проклятие? — спросил он.

— Понимаешь, все эти ходячие мертвецы — не такая уж редкая вещь в нашем мире. Такие случаи встречались и раньше и неоднократно описаны в наших исторических хрониках. Чаще всего это случалось, когда какой-нибудь колдун проклинал своего врага или целое селение, и тогда проклятые умирали, но так и не могли обрести покой. Никакого яда, просто магический ритуал.

— Хочешь сказать, что кто-то провёл над Шапленом и Пессоном какой-то ритуал? Зачем такие сложности?

— Проклятие может не только наводиться, оно может передаваться с каким-нибудь предметом, поражая каждого, кто его коснётся. Я полагаю, что в данном случае был проклят изумруд.

— Да? Сколько таких случаев произошло среди ювелиров Гарца, которые его обрабатывали?

— Возможно, кто-то навёл проклятие, пока камень везли в Сен-Марко.

— Его вёз Пессон и наверняка не выпускал из рук. Как кто-то мог забрать его и провести обряд? К тому же, если его так усиленно пытаются похитить, то зачем было его проклинать и возвращать купцу? Нет, Филбертус, не сходится! Ты же сам сказал, что на окраинах города уже попадались ходячие мертвецы! Эти нищие и бродяги тоже касались изумруда? Он же только что привезён в город! Нет, я не думаю, что дело в проклятии. Скорее всего, использованный яд не так просто выявить.

— Возможно, — пожал плечами маг. — Но старушка Инес, которая доверяет Мелилотусу и считает его настоящим знатоком ядов, верит в его версию, а потому очень встревожилась. Она приказала мне присоединиться к твоему расследованию.

— Я не против, — пожал плечами Марк и посмотрел в окно. Там всё также было светло, пели птицы в небольшом садике, разбитом во внутреннем дворе, но привычный шум затих. Начиналась короткая светлая ночь. — Тогда давай я расскажу тебе то, что успел выяснить, а после этого пойду домой и посплю несколько часов. Утром мы решим, что делать дальше и, возможно, сыщики к тому времени уже отыщут вора, подозреваемого в краже.

— Ты уже выяснил, кто это? — оживился Филбертус. — Впрочем, давай по порядку!

Рассказывая ему о результатах своего расследования, Марк снова сверял добытые им сведения со своей версией и пока не видел серьёзных нестыковок. Филбертус слушал его внимательно, а потом кивнул:

— Похоже, что так оно и есть. Ты так много успел выяснить за один день! Что ж, если ты ищешь изумруд и вора, то меня более всего интересует эта таинственная дама, которая наводит на людей такую страшную порчу. Не важно, яд это или проклятие, но я хочу увидеть её в чёрных цепях в подвале Белой башни.

— Меня она тоже интересует, — заметил Марк. — Впрочем, если так будет решено, я отдам её тебе. Но если это всё-таки яд, то её участь будет решать королевский суд. Впрочем, до этого пока далеко. Возвращайся в Белую башню и успокой Леди. Мы уже на полпути к раскрытию этой тайны.

— До встречи! И будь осторожен, — Филбертус не спешил уходить, и снова подлил вина в свой бокал. — Я слышал, на тебя покушались. Не думаешь, что нужно взять людей для охраны?

— Обойдусь. Только об одном прошу, если я умру и встану, не торопись поливать меня уксусом.

— Плохая шутка! — неожиданно рассердился маг. — Проваливай! Увидимся утром!

Явившись следующим утром в Серую башню, Марк застал в своём кабинете Филбертуса и перепуганного сыщика Брешо, причём Филбертус развалился в кресле за столом, а маленький несчастный сыщик стоял в углу и, кажется, из последних сил удерживал себя от того, чтоб втиснуться в узкую нишу между стенкой камина и стеной.

Поприветствовав мага, Марк подошёл к камину и встал так, чтоб заслонить собой Брешо. Тот немного успокоился.

— Я потревожил вас так рано, ваша светлость, — пролепетал он, — потому что мы получили некоторые сведения о Еноте.

— Что ж ты молчал! — вскочил Филбертус.

Марк бросил на него быстрый взгляд и маг, подняв руки, снова рухнул в кресло.

— Я