И, наконец, он услышал их и обернулся. Хуан вошёл в кабинет мягкой походкой хищной кошки, его короткий камзол винного цвета поблёскивал золотым позументом, а на поясе висели ножны, украшенные золотом и яшмой. Рукоятка кинжала тоже была золотой со вставленным в круглую головку кабошоном. В ухе поблескивала новая серьга — маленький рубин, оправленный в золотые лепестки. Каждый раз у него новые серьги. Где он их берёт? Это подарки?

— Тебя долго не было, — заметил де Вард, возвращаясь в прежнюю позу.

— Разве? — Хуан остановился за его креслом и небрежно облокотился на спинку. — Я мог и вовсе не приходить. Как я понял, я не получу свой изумруд?

Маркиз неловко дёрнулся.

— Это не моя вина. Его перехватил у меня под носом королевский ювелир, а этот мерзавец Пессон…

— Какая разница? — перебил его Хуан. — Важен результат, а именно то, что ты не выполнил своё обещание. Какая досада…

Он отошёл и присел в кресло напротив.

— Я готов искупить свою оплошность любым доступным мне способом, — проговорил маркиз, внимательно глядя на него. — Чего ты хочешь? Тебе достаточно сказать лишь слово.

— Не знаю, — рассеянно пожал плечами Хуан. — Чего может желать тот, у кого всё есть? И что с тебя взять? Ты богат, но и я не беден. Ты надеешься вернуть своё влияние при дворе, но мне это не нужно. Что ещё? Зачем я вообще прихожу сюда?

— Может, ты всё-таки хочешь меня видеть? — с надеждой предположил маркиз.

— С чего бы? — взгляд Хуана стал удивлённым. — Ты не в моём вкусе. Мне нравятся женские особи моего вида. И как собеседник ты так себе… Может всё дело в том, что этой ночью мне совершенно нечем заняться и надоело сидеть в четырёх стенах? Наверно, будь у меня более приятное общество, ты б меня не увидел.

— Ты ведёшь себя вызывающе и намеренно оскорбляешь меня своим пренебрежением? — спросил де Вард.

— Тебе бы с благодарностью принять этот подарок и обидеться, а ты ворчишь. Обида помогла бы тебе пережить наше расставание, которое в любом случае неизбежно… Может, я изредка и буду приходить, но всё реже, реже, реже…

Неожиданно он замер и его длинные брови сошлись к переносице, он напряжённо прислушался, а потом потянул носом воздух, словно уловил необычный запах. Он быстро поднялся и, глядя на открытую дверь, перешёл за стол, словно ища укрытия. Де Вард встревожился и, поднявшись, тоже посмотрел туда. Теперь и он слышал странные медленные шаги. Он положил руку на рукоятку кинжала, а затем и вовсе вытащил его из ножен, готовясь к бою.

На пороге из темноты появилась странная фигура. Высокий широкоплечий человек в одежде ремесленника стоял там, обозревая кабинет. Он был бледен и его глаза были белыми, настолько белыми, что не видно было ни радужки, ни зрачка. Он принюхивался и нерешительно поворачивал голову, переводя взгляд своих жутких глаз с маркиза на Хуана и обратно. Де Вард застыл, сжимая побелевшими пальцами кинжал. Он был напуган, ведь то, что стояло на пороге его кабинета, было поистине ужасно. Человек, который явился к нему, был мёртв. Это было видно не только по бледной коже, чёрным кругам вокруг глаз и синим губам, но и по ужасающим ранам на его груди и шее. Де Вард бывал в бою, и знал, что эта узкая рана на груди свидетельствует о точном ударе в сердце, когда клинок кинжала проходит между рёбрами, находя свою цель. Но ещё более смертоносным был рубящий удар по шее, рассёкший горло, отчего вся грудь и живот мертвеца были залиты тёмной запёкшейся кровью. И, тем не менее, этот мертвец пришёл сюда своими ногами и теперь стоял, выбирая жертву.

Маркиз де Вард никогда не был трусом и в минуту смертельной опасности мог собраться с духом и дать отпор любому противнику. Вот и сейчас он нашёл в себе силы задвинуть суеверный ужас подальше и постарался трезво оценить ситуацию. И в этот самый миг ужасный мертвец кинулся к нему, вытянув вперёд руки и явно собираясь вцепиться ему в шею. Де Вард рванулся вперёд и влево, обошёл противника и с размаху ударил его кинжалом в бок, а следом получил такой сильный удар, что отлетел в сторону и, ударившись затылком о стену, упал на пол. Краем глаза он видел, что Хуан спокойно наблюдал за происходящим, не спеша придти ему на помощь, а потом сел за стол и, открыв бювар, взял с подставки перо. Маркизу снова пришлось отвлечься, потому что на него рухнуло это чудовище, рот его открылся, и он увидел острые кривые зубы. С трудом удерживая его на вытянутых руках, он снова покосился в сторону стола и увидел, как Хуан что-то чертит на листе бумаги. Локти согнулись, и в лицо маркизу ударил отвратительный запах смерти. Из последних сил он снова выпрямил руки, подтянул к груди ноги, упёрся ими в живот нападавшего и сильным ударом оттолкнул его прочь. Он едва успел приподняться, как увидел, что тот снова направляется к нему. И в этот миг он услышал звук рвущейся бумаги.

Хуан оторвал от листа узкую полосу и, поднявшись, вышел из-за стола. Спокойно и бесстрашно встав на пути монстра, он закрыл собой маркиза и быстрым движением прижал бумажный обрывок к бледному лбу мертвеца. И тот замер, медленно выпрямился, застыл и бревном рухнул на пол.

— Вставай, — приказал Хуан, протянув руку де Варду, и тот поспешно схватил её и поднялся. — Он не задел тебя? Ты уверен? Если он успел укусить тебя или поцарапать, то ты превратишься в нечто подобное, — поймав полный ужаса взгляд де Варда, юноша усмехнулся. — Если он не сделал этого, то тебе нечего бояться.

Маркиз начал лихорадочно осматривать свои руки, ощупывать шею и лицо, а Хуан, подойдя к неподвижному монстру, присел рядом на корточки.

— Он не встанет? — обеспокоенно спросил де Вард, с опаской подойдя ближе.

— Если не снимать амулет, то он так и останется лежать. Но он видит и слышит нас, просто парализован. Это не совсем то, что я видел, когда бедняга Пессон бродил вокруг своего дома. Выглядит он похоже, но двигается куда более ловко, к тому же явно неплохо соображает в тех рамках, которые необходимы для выполнения задания. И эти раны, они ведь несовместимы с жизнью. Значит, помимо яда здесь применено заклятье. А я так надеялся, что это всего лишь