— Этого не может быть! Мастер, изготовивший его, никогда не выдавал своих секретов!

— Секреты можно украсть, — барон прижал дверцу и ещё раз повернул иглу. Замок снова щёлкнул и закрылся. — Я всё понимаю, — пробормотал он, — но если вор смог взломать сейф, то зачем ему было травить старика?

Он вышел из дома Шапленов, чувствуя неожиданное раздражение, хотя, казалось бы, должен был радоваться тому, что узнал, как преступник проник в дом. Причиной тому было то, что какой-то ловкий негодяй обвёл вокруг пальца уважаемых мастеров, а это всегда вызывало у него злость на преступника. К тому же, он не понимал, почему грабитель оставил дверцу открытой, сразу привлекая внимание к краже, если мог закрыть её и вернуть бочки на место.

Спустившись по ступеням, он сразу заметил своих оруженосцев, которые стояли неподалёку и о чём-то ожесточённо спорили, не замечая ничего вокруг. Направившись к ним, он услышал возглас Шарля:

— Мы всё равно должны ему сказать!

— И получить взбучку? — прошипел в ответ Эдам, но, заметив хозяина, тут же безмятежно улыбнулся. — Ваша светлость…

— Где вы шлялись? — проворчал Марк, с подозрением глядя на них.

— Мы не шлялись, — тут же возразил Эдам. — Вы же сами сказали, что б мы не путались у вас под ногами.

— Но это не значит, что вы можете исчезнуть на целый день!

— Мы не исчезали, — терпеливо объяснил оруженосец. — Мы отлучились по делам, а потом сразу же явились в Серую башню. Гаспар рассказал нам об этом деле с ходячим покойником, и что вы ушли сюда. Мы тут же примчались на случай, если у вас будут для нас распоряжения.

— Что вы должны мне сказать? — барон перевёл взгляд на Шарля.

— Это может относиться к текущему расследованию, ваша светлость, — несмотря на тычок локтем под рёбра сообщил тот. — Мы вчера вернулись домой довольно поздно. Вы с супругой были в гостях у маркиза Делвин-Элидира, и мы подумали, что не понадобимся вам, ну и…

— Мы не пили! — поспешно сообщил Эдам.

— Конечно, — скептически заметил Марк. — Вы же не такие.

— Ну, в общем, мы возвращались из трактира, — Шарль ловко уклонился от ещё одного тычка и махнул рукой туда, где от торговой площади отходила вглубь кварталов узенькая улочка. — Было уже довольно поздно, потому что небо светлело, и мы увидели, что впереди нас идёт женщина. Судя по походке, она была довольно молодая, и мы решили с ней познакомиться. Ну, как, попытались догнать, заговорить, в смысле: «Куда торопишься, красавица…»

Эдам измученно закатил глаза, а Марк хмуро взглянул на него.

— Ну, и?..

— Ничего, — ответил тот. — Она прибавила шагу и взбежала по ступеням к той самой двери, из которой вы только что вышли. Она постучала и ей тут же открыли. Она шмыгнула внутрь, а мы пошли домой спать.

— Подожди! — насторожился Марк. — Прошлой ночью какая-то дама стучала в эту дверь и ей тут же открыли, словно ждали?

— Именно, что ждали! Она не колотила в неё кулаком, а тихонько так постучала. И ей открыли.

— Как она выглядела?

— Мы не видели, — покачал головой Шарль. — Она была в тёмном плаще с накинутым на голову капюшоном.

— Довольно высокая, думаю, молодая, походка лёгкая и быстрая, — уточнил Эдам.

— Мог это быть переодетый мужчина?

— Нет, это была женщина. Или актёр, который играет женщин, потому что она шла именно как женщина, меня тут не проведёшь. К тому же она была высока для женщины, но мужчина бы из неё получился не такой уж высокий.

— Вы заметили, все окна в доме были тёмные?

— Нет, два окна вон там, — Эдам указал на угол дома, — были слабо освещены.

— Значит, старик ждал гостью, — сделал вывод Марк. — И вино он пил умеренно, а, значит, снотворное на него если и подействовало, то не так сильно, чтоб он не смог спуститься вниз и зажечь свечу в ожидании её визита. Теперь вот что, — он снова взглянул на оруженосцев. — Эдам, иди к купцу Шнайдеру на Хмельную улицу, его лавка за часовней святого Христофора. Разузнай всё о возчике, привозившем вино Шаплену. Если он всё ещё там, что вряд ли, то проследи за ним, потом привлеки городскую стражу, арестуй и приведи в Серую башню. Ярлык у тебя при себе? Шарль, отправляйся в магистрат и скажи, что я хочу расспросить сыщика, который лучше всех осведомлён о преступниках, промышляющих взломом сейфов. Пусть отправят его ко мне в Серую башню.

— А вы опять без охраны… — начал было Шарль, но услышав злобное рычание в ответ, поспешно поклонился: — Уже идём!

Оруженосцы разошлись в разные стороны, а Марк снова направился к дверям Шаплена. Эмиль встретил его измученным взглядом, который барон проигнорировал и сразу же направился в мастерскую старого ювелира. Осмотревшись там, он спросил у его сына:

— Бывало ли такое, что ваш отец принимал кого-либо тайно? Мне стало известно, что прошлой ночью сюда приходила дама, которую он явно ждал.

— Дама? — Эмиль не удивился. — Такое случалось. Иногда к нему приходили попавшие в затруднительные обстоятельства аристократы, чтоб продать или заложить драгоценности, иногда заказывали фальшивые копии подлинных украшений. Как вы понимаете, в таких случаях клиенты предпочитают полную секретность.

— А на его столе всегда такой беспорядок? — Марк указал на сваленные кучей бумаги и амбарные книги.

— Отец все сделки предпочитал заключать от своего имени и всё держать под контролем, но бумажную работу не любил. Мне приходилось иногда наводить здесь порядок, чтоб убрать в папки старые бумаги и сложить всё так, чтоб он мог найти нужные сведения, не роясь в этой куче. Хотя, знаете, — Эмиль озадаченно посмотрел на стол, — всё-таки обычно у него всё было не так перемешано.

— Может, кто-то что-то искал? Например, письмо с просьбой о тайной встрече?

— Но вы же сказали, что это был возчик! — воскликнул окончательно сбитый с толку Эмиль.

— Возчику было незачем травить вашего отца, — заметил Марк и осмотрелся вокруг. Теперь, взглянув на чисто подметённый плиточный пол, он увидел возле стоявшего в стороне шандала с оплавленными остатками свечи какие-то чёрные лепестки. — Похоже, вот это письмо. Его нашли и уничтожили.

— Когда вы отдадите нам тело для погребения? — неожиданно жалобным голосом спросил Эмиль.

— Я сообщу вам, когда это будет возможно. И… чуть не забыл самое главное! Изумруд! Сколько он стоит?

— Отец отдал за него триста тысяч золотых марок, тех, с профилем короля Армана. Купец Пессон ездил за ним в Гарц.

— Пессон? Тот, что недавно умер?

— А он умер? Не знаю, я не слышал. Тот, о котором я говорю, живёт на