— Что-то долго вы, — раздалось из угла помещения.

Все мои коллеги внимательно следили за мной, ожидая указаний и распоряжений, касающихся заказа зачистки.

— Ну сначала мне долго рассказывали, что им нужно, потом я объясняла, почему они идиоты. Аргументация, правда, растянулась, пришлось расчёты прикладывать.

— У нас же их нет, — заметила Лида.

— Вот поэтому и долго, — хмыкнула я. — Зато вы бы видели глаза Шульца, когда он смотрел на математические выкладки! Последний раз такой шок на лицах я видела, когда нас на первом курсе согнали на шабаш для обслуживания мастеров после большого Совета, а Занфт там вакханалию устроила. Но я отвлеклась. В общем, лорд решил проверить математику, а после обещался прислать ответ.

На несколько минут воцарилась тишина.

— Ну ты бесстрашная, — с восхищением протянул Шел. — С зачисткой спорить! Мы не рисковали, они ж не слушают никогда.

Я только глаза закатила:

— Я заметила, что не слушают. Идиоты.

Впрочем, с последним я погорячилась. После обеда Шульц прислал ответ, что соглашается с моими доводами и признаёт, что был не прав. А тот, кто может признать свои ошибки, далеко не идиот.

Кроме того, лорд заказал несколько артефактов, которые мы обсуждали утром.

— Делаем нормальные артефакты, а не то непотребство, которое они до этого заказывали, — сказала я.

Специфику организации работы в лаборатории я узнала ещё в первые дни, поэтому, быстро раздав указания подчинённым, сама занялась тем, что осталось.

А осталось самое интересное, но и самое сложное: создание стабильной базы для артефакта.

Активировав артефакт шумоподавления и придвинув к себе инструменты, я начала работу. собирая платформу, я нашёптывала нужные слова, вплетала потоки в металлическую пластинку, крепила камни и заговаривала их.

За работой день пролетел незаметно, и, когда я закончила с первым этапом создания базы и глянула в окно, была уже ночь.

Впрочем, не я одна настолько увлеклась заказом, что забыла о времени. Незадолго до меня закончили работать Лида и Роман, Ян был близок к завершению, а Шел и Грин свою работу выполнили давно и теперь переругивались между собой. Только Дмитрий задерживался, но это объяснимо: он заговаривал среду, в которую нам нужно поместить наши заготовки, чтобы они не испортились и качественно работали.

В общем, разошлись мы сильно за полночь. Увлечённые учёные, да.

Дом меня встретил недовольным сонным дядей.

— Ты где была так долго? — проворчал он, выразительно поглядывая на часы.

Видок у него, конечно, был тот ещё: полосатый халат поверх пижамы, ночной колпак (говорят, подарок любимой жены), из-под которого торчат лохматые седые волосы, белые мягкие тапочки с помпонами. Ещё и руки в боки, да ногой недовольно притопывает. Красавец.

Я подавилась смешком.

— Заказ зачистки начали выполнять, — пришлось пояснять. — Там отводящие амулеты высокого уровня защиты, поэтому задержалась. Впрочем, если бы не этот противный лорд, которому срочно потребовался вывод всех коэффициентов и доказательство моей компетенции, мы бы закончили на несколько часов раньше.

Дядя только закатил глаза.

— Серьёзно?

— Абсолютно. Ты представляешь, он хотел запихнуть всё вот в таку-усенькую коробочку, — я показала пальцами примерный размер. — Сказал, что всегда такими пользовались. Не уточнил, правда, что они из строя выходили недели за три в лучшем случае.

— И ты смогла переубедить Шульца? Он же, если рогом упрётся, то свою точку зрения не меняет.

Я оскалилась:

— Я была очень убедительна.

— Ладно, убедительная ты моя, иди спать, тебе рано вставать надо, чтобы демону своему ненаглядному артефакт сделать.

— Гордей! — зашипела я. — Не беси!

Вот что за отношение, а? Знает же прекрасно историю (пусть и слегка куцую) нашего знакомства с этим демоном, но всё равно язвит.

— Молчу-молчу, — шутливо отозвался он и поднял руки в защитном жесте. — Иди уже спать, шипелка.

С гордо поднятой головой я зашагала к спальне. Отдохнуть хотя бы несколько часов действительно не помешает.

***

Работа в лаборатории кипела.

Две недели мы занимались созданием артефактов, отводящих магические атаки.

Ситуацию немного омрачал тот факт, что половину ингредиентов всё равно пришлось докупать, выкладывая деньги из собственного кармана, но…

Я грустно вздохнула. Так от денег, которые мы выручим за работу, с учётом затрат останется всего около трети.

— Ты что, тридцать пять процентов — это много, — попыталась успокоить меня Лида.

— Да-а? — протянула я. — Позволь задам нескромный вопрос: ты живёшь у родственников или на съёме?

— В своём доме. От бабки по наследству достался, — ответила она, начиная понимать, куда я клоню.

— Тебе выручки за артефакты на всё хватает? На налоги там, еду, одежду, — продолжила я.

— Нет. Только частная практика спасает. Хотя и она не всегда, порой приходится из заначки брать или на воде сидеть до следующей получки, — спокойно подтвердила она.

Лида не жаловалась, просто констатировала факт.

Я кивнула:

— А, согласись, иногда хочется не выживать, а себя баловать, да?

Лида грустно усмехнулась:

— Желание роскоши — порок.

Я только закатила глаза. Ох уж эти восточные нравы.

— А комфорт? Сытая жизнь?

Дмитрий поморщился:

— Слушай, Анфис, я понимаю, что ты привыкла к другому, и эти деньги для тебя — жалкие гроши. Твоя жизнь полностью обеспечена так, как тебе хотелось бы. Всё-таки леди, запросы соответствующие…

Я рассмеялась. Громко и немного истерично.

— Да какая из неё леди? Оторва она, — проворчал Ян. — Вспомнить только, как на пару с Занфт вы над преподами издевались и со старшекурсниками дрались.

Я закатила глаза, но комментировать этот выпад не стала.

— Дим, что с того, что я леди? Сытно кушать и спать в удобной кровати все хотят, не только те, кому не повезло родиться в богатой семье.

Старички с интересом наблюдали за нашей перепалкой, а во взгляде Романа я увидела толику уважения, чему немало удивилась. Он вообще казался мне редким пофигистом, да и ко мне относился как к богатой девочке, которой высокопоставленные родственники тоже дали поиграть в важную персону.

— Почему сразу "не повезло"? Я вот был бы рад, — неприятная усмешка исказила лицо Дмитрия.

— Потому что себе не принадлежишь. Я смогла вырваться и заниматься ведичеством только из-за того, что мне отец проспорил. Нет, я не говорю, что он меня не любит, совсем наоборот. Только его забота и понятие о хорошей жизни несколько отличаются от моих.