шагом к лестнице, а затем спускается вниз. Я решаю пойти за ним, хотя не совсем понимаю зачем. Возможно это лишь любопытство, а быть может бегство от изнуряющей ночи. Шаг за шагом бесшумной кошачьей поступью спускаюсь вниз, придерживаясь за скользкие холодные перила. Так тихо, что слышен собственный беспокойный стук сердца. Оказавшись внизу, нервно съеживаюсь, чувствуя, что не должна находиться здесь, но мужской силуэт впереди кажется таким загадочным и манящим, что я продолжаю следить за ним. Его тень растворяется во тьме подземного города лишь иногда попадая в размытые лужи скудного света фонарных столбов. Меня завораживают его движения, будто это не человек вовсе, а хищный зверь, гордо шагающий по своей территории. Я пытаюсь разгадать его. В прочем это не так уж и трудно, а когда тень снова попадает в освещенное фонарем поле, то догадка подтверждается. Непроницаемое лицо Сандра и военная выправка, на которую я обратила внимание еще при первой встрече, не стали для меня неожиданностью.

Он проходит мимо клуба, огоньки которого мирно покоятся в ночной тишине города, и я знаю, куда направится дальше. Так и есть – Сандр сворачивает налево в коридор, ведущий к выходу из города. Я прислоняюсь к стене и заглядываю за угол, но там уже никого нет. Я решила, что он успел снова повернуть и с помощью пропускного браслета, попал внутрь той самый комнаты, откуда можно покинуть Эрановум. Как же бы и мне хотелось сейчас снова оказаться за стеной города. Я вздыхаю и прижавшись спиной к стене прикрываю глаза.

– Что ты здесь делаешь? – резко раздается голос Сандра.

От неожиданности я вскрикиваю. Передо мной стоит куратор и выжидающе смотрит на меня. Его лицо не выражает ни удивления, ни недовольства, вообще ничего. От этого не по себе.

– Не могла уснуть, – отвечаю я.

– Поэтому решила проследить за мной? – тут же спрашивает он.

Я поджимаю губы, не зная, что ответить, но он продолжает настойчиво смотреть прямо в глаза почти не моргая. К моему облегчению, рядом раздаются тяжелые шаги. Сандр тут же переводит взгляд в сторону звуков, а я, наконец, выдыхаю. Из-за угла выходят двое мужчин – сотрудников сферы безопасности и по выражению их лиц, я сразу же отчетливо понимаю, что мне действительно здесь не место.

– Одно из правил, о которых должна была проинструктировать ГИП – это возвращаться в свою комнату до одиннадцати часов после полудня. Ночью передвигаться по Эрановуму запрещено. Вы не знали об этом? – жестким тоном произносит один из них.

– Слишком уж много правил, чтобы сразу все запомнить, – отвечаю я.

– Учите быстрее, иначе в следующий раз за нарушение последует неминуемое наказание. А теперь возвращайтесь в свою комнату.

Я недовольно закатываю глаза, но решаю не вести спор с представителями сферы безопасности, а молча убраться к себе, пока не нажила проблем. Резко разворачиваюсь на каблуках и иду в сторону жилых помещений Эрановума. Я слышу, что позади меня Сандр как ни в чем не бывало беседует с охраной, явно не торопясь вернуться в свою комнату, и в голове сам собой всплывает вопрос: «почему к нему не применяются законы подземного города?»

Глава 6

В кабинете с зелеными стенами царит звенящая тишина и пахнет теплой лавандой. Она так расслабляет, что боюсь не дождаться психолога, а уснуть прямо здесь, откинувшись на мягкую спинку большого удобного кресла. В самом начале нашего последнего сеанса, Дмитрия вызвал с помощью ГИП встревоженный голос доктора Тонецкого, который оповестил, что его профессиональная помощь срочно нужна одной из сотрудниц и вот его нет уже целых полчаса. В ожидании, я зеваю и кручу свободно падающие на грудь локоны. Даже не верится, что с того дня, как я оказалась в Эрановуме прошло уже три месяца.

Курс психотерапии для нашей группы подходит к концу, а значит, впереди ждет распределение по разным сферам. Поскольку оно происходит всего один раз в жизни все новички, включая меня ужасно нервничают. Еще бы, жизнь в Эрановуме и так не сладкая, а получить призвание, которое возненавидишь – совсем страшно. Да и как будет само распределение проходить неизвестно. Может они и вовсе кинут жребий для каждого из нас?

Дверь издает противный писк, впуская в комнату Дмитрия. Он входит чем-то обеспокоенный, потерянный так, что мне даже кажется, что он попросту отменит сеанс. Но вместо этого он садится в свое кресло, поправляет, съехавшие на переносицу, аккуратные очки и мгновенно переключает все внимание на меня, будто никуда и не уходил.

– Ева, я рад, что несмотря на всю свою закрытость и нежелание работать со мной, которое так демонстративно показываете в каждый наш сеанс, вы все-таки хорошо справляетесь. Я бы даже сказал, что лучше большинства. Возможно, это связано с тем, что вы были не особенно привязаны к своей семье или просто не любили их.

Я ошарашенно смотрю на Дмитрия. Меня будто ударили под дых.

– Это не правда, – выдыхаю я скомканный в груди воздух.

– Может быть они не заслужили вашей любви, были не справедливы к вам или и вовсе жестоки?

– Что вы такое говорите?! – возмущаюсь я. Щеки тут же начинают пылать огнем.

Но Дмитрий словно потешается надо мной. Его тон и слова пробуждают во мне такую ярость, которую я не испытывала никогда в жизни. Я впиваюсь ногтями в кресло и едва сдерживаюсь, чтобы не броситься на него. Не могу поверить своим ушам, чтобы он сказал, что я не любила свою семью, что забыла о ней, когда они снились мне почти каждую ночь. Внутри все так и кипит. Но Дмитрию этого мало, он читает что-то в своем планшете и продолжает:

– Здесь сказано, что вы средний ребенок в семье, а как правило средним приходится непросто: старшие требуют повышенного внимания, потому что они старшие, а младшие нуждаются в большей заботе, потому что младшие, а вот средних часто упускают из виду. Им недостает любви и внимания. А быть может вас обижал старший брат? Или нет, может вы злились, что родилась сестра и забрала ту любовь, которая по праву должна была принадлежать вам? Наверное, вы жалели о ее рождении.

Я подскакиваю с кресла. Меня трясет от ярости, и я поддаюсь первому импульсу – выхватываю планшет из рук Дмитрия и с силой кидаю его об пол. Экран тут же покрывается паутинкой трещин и гаснет.

– Что за чушь?! Я любила каждого из своих родных всей душой, а сестру особенно! Я старалась, как могла,