или угрозы матом.

— В кармане моё удостоверение, в левом наружном, — наконец смог пояснить дядька.

Достаю корочки. МВД, капитан Велихов, фотка похожа.

— Извините, товарищ капитан, чего по-нормальному поговорить нельзя было? — убираю захват и отдаю корочки я. — Я сейчас, на минутку.

Выскочив из машины, иду в сторону темноты отлить на чей-то забор. Ни Сашки, ни Велихова этого не стесняюсь.

— Уф, давно терпел, извините. Так у вас ко мне какое дело или вы подрабатываете? — невинно интересуюсь я, садясь опять в машину.

Сашка имеет вид испуганной лани с глазами с чайное блюдце. Так мило смотрится в этом банте и с приоткрытым ротиком. Против воли возбуждаюсь. Хороша девка. Но смотрит на капитана больше, и с интересом так смотрит.

— Нахал, — одобрительно смеется капитан. — Вот этих кого знаешь?

Капитан суёт мне в руки несколько фото, на парочке из которых я узнаю своих соседей по столу — Вано и Мишу. Черт, забыл глянуть имя-отчество капитана, да и из какого он отдела. А моих друзей, очевидно, пасут, но вряд ли есть на них что, иначе бы уже повязали дядек.

— Так точно! Они сейчас в ресторане «Яхонт»! Будете брать? — рапортую я и указываю на двоих новых знакомцев.

— Ой, тише говори, уши опухли. Служил, что ли? — хотя откуда — тебе же семнадцать, — морщится мент. — Кто такие, с какой целью встречался?

— Кто такие — не знаю, видел в первый раз, встречался с целью отдать долг моего знакомого из горкома ВЛКСМ. Сам он боялся один ехать.

Вот и пригодилась трусость Бориса. Перед поездкой он даже расписку написал, мол, должен, обязуюсь отдать и сам подписал. Без указания кому и за что. Сумму только сильно уменьшил, вроде, да я и не читал.

— На всякий случай! — важно сказал он, а я только хмыкнул этому идиотизму.

Гляди-ка, версия пригодилась!

— А я в компании друзей день рожденья отмечала, потом мы с Толей посидели немного за столиком у именинника и поехали в общежитие, мы там вместе живем, — затараторила Александра, хоть её и никто ни о чем не спрашивал.

— Ты школьница тоже? — капитан недоверчиво скосил взгляд на Сашкин третий номер.

— Я воспитатель там и тоже в горкоме работала! — обиделась Александра.

Чую, капитан только что потерял место в её сердечке.

— А этого знаешь? — капитан мне сунул ещё одно фото молодого парня.

Этого я знал! Тут он в рубашке, но я его запомнил. Летом у меня был конфликт с ментом-летехой, соседом по самолёту. Странно. Чего про него спрашивают?

— Этого пидора я в Химках видел! Деревянными членами торгует! — с интонацией кота Матроскина громко сказал я.

— Деревянными, а зачем? — захлопала глазами Александра.

— Нет, вряд ли это он, это местный милиционер, лейтенант из ОБХСС, за полгода на тебя три заявы написал. Чем ты ему насолил-то? — спросил Велихов, давясь смехом.

— Я тебе потом расскажу, — шепнул я Сашке, сжав её ладошку.

— Ой, молодёжь! — капитан, наконец, заржал как конь! — Хорош смешить! Мне ещё отписку писать завтра. Ох, и намучаюсь я с формулировками!

— Вспомнил я его! В самолете виделись, он мне угрожал в КПЗ аэропорта закрыть, мол, у него брат там работает. Вы его брата ещё насчёт Химок проверьте, — не унимался я.

Пришлось мне рассказать про наш конфликт в самолете, привел в качестве свидетеля конфликта майора Петровича.

— Это мы уже выяснили, — пожевал губами капитан. — Ладно, довезу вас до дома, раз уж сел за руль.

— Уж будьте добры, а то тут район хоть и спокойный, но вдруг хулиганы, а я с девушкой, — серьёзно попросил я.

— Не смеши, Толя — хулиганов ты боишься, — польстил мне капитан.

Про деньги вопрос был задан уже у дверей общежития. Сашка выскочила из машины, раньше, чем я успел проявить свои качества джентльмена и подать ей руку, открыв дверь авто.

— А что там за тысячи? — схватил меня за рукав Велихов, кивая головой, в сторону идущей к дверям здания девушки.

А шла она как по подиуму. Узкие джинсы, короткая куртка, не скрывающая округлой попы, бедра раскачиваются как маятник. Против воли мы с ментом сглотнули синхронно слюну.

«Отодрать!» — решил я про себя.

— Что? — переспросил капитан.

Я что, бля, это вслух сказал?

— Показалось ей, сидела далеко вот и привиделось! Всего доброго!

Иду вслед за говорливой Сашкой, та ждет меня у вахты.

— Я зайду к тебе минут через пять, надо обсудить кое-что, — говорю ей и иду к себе.

Пяток презиков, ликер, две шоколадки, не из «Берёзки», а Бейбутовские, он на Новый год хранил. Рискую сейчас сильнее, чем за весь прошедший день. Но он друг, да и верну я ему их потом. Три даже! Девушка меня ждет, сняла только куртку и ходит даже в сапогах по комнате.

— Толя, я тебя сильно подставила? — бросилась она ко мне.

— Забей, тем более ты обозналась, — уверенно говорю я и прижимаю её к себе.

Через пару часов, опустошённый, оставляю не до конца раздетую женщину одну и иду к себе. Надо помозговать. Сашка не протестует, в ней полбутылки ликера уже. Пили в промежутках. Подумав, ликер забираю с собой, не из жадности, просто она ещё в ресторане пила, хватит ей.

Итак, что мы имеем? Ментам известно о моей встрече с деловыми в ресторане и о деньгах, к сожалению, тоже. Но доказательств у них ноль, я не расколюсь, что делал ставки, Вано — тем более, это даже смешно. Борис? Да хоть бы и скажет, его слова против моих, но что-то подсказывает, что своих знакомых он боится больше чем милицию. Да и не дурак всё-таки. Как я попал в их разработку? Деловых я видел точно в первый раз, а приехали по мою душу, раз фотка этого летёхи у мента с собой была. Че он ко мне прицепился? А схожу-ка я завтра в горком КПСС к Капелько. Настучу, мол, че они на меня какие-то заявления пишут. Некрасиво? Да, я ничего не подписывал о неразглашении и, вообще, это же не допрос был. Спокойно засыпаю. Утром пришла Сашка. Стоит, скребётся в дверь, делаю вид, что не слышу, но на мое горе выползла Лукарь и давай сочувствовать подруге, которую напоили злые дяди, отчего голова болит сейчас. Всё через дверь слышно. Ленка дипломатией особо не отличается, долбится в дверь и орёт:

— Шты-ы-ыба, открой.

Нехотя открываю дверь, пока всех не перебаламутила. На часах шесть тридцать всего! На улице падает снег, очень красиво здесь сейчас, белоснежно. Дома такой красоты нет. Если бы ещё не морозы за тридцатник