Стол изобиловал мясными блюдами, огромные чаши с салатом и помидорами, корзинки с вкуснейшим хлебом и графины с красным вином – все это еле находило место на клетчатой скатерти. Вместо тарелок были плоские круглые деревянные доски, и приборы тоже были с деревянными ручками.

Разговор был непринужденный, в основной своей массе просто ни о чем, но при этом, они умело находили повод, чтобы поругаться, и доказывать свою точку зрения, словно защищали собственную честь.

Удивительное дело, ведь они не видели Лео уже очень давно, а Флор только что пережила просто ужасную катострофу. И все же не успехи сына, и не пережитое приемной дочери волновали этих энергичных не по возрасту людей. А вопрос правильно ли был присужден гол в последней игре «полосатый Монте» против команды из Барелоче.

Но это только радовало Варю – она смогла расслабиться и насладиться вкусной едой на теплом свежем воздухе, приносимом ветром с пляжа.

Варя отпила глоток вина и откинулась на спинку стула. И тут поймала взгляд Лео.

Он изучал ее, словно воровку, проникнувшую в дом. Он пронзал ее насквозь, что ей даже сделалось холодно от его сверлящего эффекта.

Глоток, и еще глоток – и уже лучше. И уже все не так важно.

– Ты раньше не пила вино, – заметил он. – Ты раньше вообще ничего не пила.

– Лео, ты же знаешь, эта тема не простая, зачем ты сейчас об этом? – перейдя с возбужденного спором голоса на тихий и спокойный, Фернандо взглянул на сына, а затем и на Флор.

– Раньше не пила, а теперь пью. Лео, я чуть не погибла. Теперь пришло время наслаждаться всем тем, что я упустила до этого.

Лео улыбнулся, и на его щеке проступила едва заметная, и чертовски привлекательная ямочка.

У Вари закрутило в животе – странное чувство, приятное и в тоже время незнакомое. Такого раньше с ней не бывало. Возможно, Флор не пила вино из-за того, что у нее какая-нибудь аллергия? И поэтому так и крутит в животе? Но глубоко в душе, она понимала, что это не так, и причина явно не в аллергенах. А в мужчине, который неотрывно держит свой взгляд на ней. Который позволяет себе изучать ее, заострять свой взгляд на белой майке, под которой так некстати замерзли ее соски.

За свои тридцать с половиной лет Варя не успела повзрослеть. Она влюблялась, но в каких-то слишком нереальных людей. В людей, которые не замечали ее, которые даже не знали ее имени. А она все мечтала…Ни один мужчина в ее жизни так не смотрел на нее. Они старались поскорее отвести взгляд, или же равнодушно изучали рисунок на ее объемном платье. Если же ее соски и твердели, то под бюстгальтером на толстенных лямках, это врядли кто-то заметил бы. И поэтому она предпочитала наслаждаться романтикой чужой любви, умело описанной красивыми испанскими словами. В них герои боготворили изящных и несчастных женщин, каковой Варя и являлась в душе. Если уж подумать, то ее тело не соответствовало тому, как она себя ощущала, не соответствовала ее душе.

– Я пойду накину кофту, – извинилась она и встала из-за стола, но никто не обратил на нее внимания из-за бурного спора по поводу эмбарго на мясо.

Она забежала в дом, четко ощущая биение своего сердца. Но тут ему пришлось забиться еще быстрее, поскольку прямо перед ее ухом кто-то издал громкий звук, похожий на…мычание.

– Мууу… – снова раздалось около нее и прошло холодом по всему ее телу.

Варя осторожно повернула голову и на этот раз была ее очередь издавать громкие звуки.

– Лео, Лео, – выскочила она из дома и направилась прямиком к нему. – Лео, в доме…корова!

– И что?

– Как и что? Неужели она должна быть в доме?

– О, господи, опять она за это…Что кричать-то так? Мы думали, тебе плохо стало, – Майя закатила глаза и спокойно хлебнула вина.

– Не волнуйся, Клеопатра сейчас уйдет к себе в комнату.

– Уйдет куда? – прошептала Варя, не уверенная, что поняла слова Лео правильно.

– К се-бе-в –ком-на-ту, – проговорил он. – Пойдем, я тебя провожу.

– Да уж, пожалуйста, – вцепилась в него Варя.

– Вон там живет Клеопатра, обычно она выходит из своей комнаты прямо на задний двор, но иногда заходит и к нам в гости.

– Корова живет в доме? – Варя захлебывалась от смеха, когда они зашли обратно в дом, но все же держала руку Лео крепко.

– Флор, ты и правда, ничего не припоминаешь? Или просто ведешь себя по-идиотски из-за того, что случилось в прошлый раз?

– А что случилось в прошлый раз?

– Ты и этого не помнишь? – он остановился и пристально посмотрел ей в глаза.

– Нет, Лео, я тебе много раз говорила, что я знать не знала эту Флор!

– Ладно, тогда забудь.

Он взял ее под локоть, и повел к лестнице.

– Подожди, – произнесла Варя. – Покажи, где комната Клеопатры? – Ее глаза озорно сияли.

Лео усмехнулся.

– Флор каждый раз, когда приезжала сюда, говорила о том, что корова не может жить в доме, что только ненормальные люди способны пустить крупный рогатый скот в дом. Пойдем, покажу тебе владения Клеопатры, а то еще спутаешь с кухней.

Лео шел впереди и то и дело усмехался. Пройдя мимо кухни, он повернул налево и руками толкнул две тяжелые широкие двери, которые открывались в обе стороны.

В просторной комнате, украшенной крупными корягами, прямо на полу росла трава. В углу лежал стог сена, и рядом с ним внушительных размеров матрас. Клеопатра стояла в центре, и испуганно смотрела на Варю, которая, похоже, напугала животное своим криком.

– Она редко входит в дом, обычно выходит на улицу через вон ту дверь, – Лео махнул рукой в сторону таких же огромных дверей, как и те, через которые они зашли сюда. Только эти двери выходили на улицу.

– Получается, дом все время открыт с этой стороны?

– Нет. Клеопатра, гулять, – приказал он корове.

Клеопатра мгновенно перестала жевать траву, и развернувшись, подошла к дверям. Корова носом нажала на большую красную кнопку и двери автоматически открылись. Животное нехотя вышло наружу, и, сделав пару кругов на месте, вернулось обратно – видимо, любопытство взяло верх.

Двери снова закрылись и буренка вернулась к привычному занятию.

Лео взял мешок с семенами травы и рассыпал их по земле, обильно полив из шланга, который висел на стене, скручченный во много раз.

В комнате, если ее вообще, можно так назвать, было светло из-за больших витражных окон.

– Пойдем, – предложил Лео, потрепав корову по холке. – Пусть отдыхает.

– Поразительно… – только и выговорила Варя. – Дрессированная корова отдахает в своих апартаментах с витражными окнами.