Варя невольно вжала голову в плечи. Опять она назвала ее мамой. Что за проблема у этой женщины? Ведь она позволяет Лео так ее называть!

– Мама, они уже приехали? – раздался звонкий голос девушки откуда-то издалека.

– Да, Майя, – запинаясь, произнесла Моника.

Она погладила Варю – Флор по волосам и сощурила глаза.

– Ты никогда не называла меня так.

– Почему я тебя так не называла?

Моника снова выпучила глаза – у нее это здорово получалось.

– Потому что я не твоя мама, дорогая…

Она смотрела на Флор, и не узнавала ее. С чего это она назвала ее мамой? По правде говоря, она ее и так не знала. Девочка прожила с ними три года до того, как уехать, но за эти три года они так и не смогли смягчить ее сердца. Бедняга, потеряла все, да еще и в таком уязвимом возрасте. Они с Фернандо старались сделать жизнь Флоренс как можно комфортнее. Она не хотела общаться – они и не лезли с разговорами. Не хотела сидеть со всеми за одним столом – накрывали ей в ее комнате. Не хотела оставаться с ними – они и не держали ее. И мамой она ее за все это время ни разу не назвала. Да и причин тому не было. Моника и сама-то не ощущала себя мамой Флор. Но девочку любила как свою родную.

– Не…Не моя?…Я, пожалуй, пойду прилягу немного…

«Черт побери, что происходит…» – Варя совсем ничего не понимала.

– Ты стала видить маму? – Моника взяла Варю за руку и заглянула ей в глаза, чуть отпрянув от неожиданного пронзительно-зеленого цвета линз, но решила сейчас не делать замечания по поводу ее нового образа. – Потому что, если это так, а у многих людей после потрясения вроде того, что приключилось с тобой, открываются разного рода таланты, то ты скажи мне! Знаешь, есть человек, который после автокатастрофы заговорил на ста двадцати языках!

–После операции, а не после автокатастрофы…Ну, не важно, я все равно не открыла у себя новых талантов.

– Привет, – в коридоре, выходящем из кухни, Варя встретилась с девушкой невероятной красоты. Она была похожа на тех самых фей и эльфов, которые наводнили все кухонное пространство. Большие раскосые глаза – голубые, как у Лео, и уши, слегка заостренные кверху, но не портящие ее красоты. Длинные, как у всех аргентинок, волосы, но нетипичного для этой национальности белого, как свежий московский снег, цвета. Волосы вились, и Варя бы не удивилась, обнаружь она крылья на спине девушки. Сама она была невысокого роста, но опять-таки, фея и должна быть миниатюрной.

– Поздравляю тебя с тем, что ты еще жива.

– Спасибо, – неуверенно произнесла Варя.

– Жаль, конечно, что я больше не смогу останавливаться в твоем доме в Сан Исидро.

– В моем доме?…Почему не сможешь?

– Ну, ты же вернулась, – пожав плечами, девушка-эльф уставилась на нее.

– И что? Тем более теперь тебе проще приехать, не так ли? – Врожденное гостеприимство не дало Варе проигнорировать высказывания Майи – а это была именно она, как не трудно было догадаться.

Лицо Майи вытянулось и моментально потеряло свое сказочное очарование.

– Скажи, ты сильно головой ударилась, Флор? Ты же за всю свою жизнь никого не пригласила гости. У нас была дорговоренность – я могу останавливаться там, когда тебя нет…Или ты передумала и приглашаешь меня на пижамную вечеринку? – Майа аж прихрюкнула от несуразности сказанного, за что Моника тут же толкнула ее локтем в бок.

Варя помотала головой, и, махнув рукой, почти выскочила из кухни. Еще слово – и она совсем запутается. Что за человек была эта Флор? Что не пускала сестру к себе домой?

– Я пойду переоденусь, вся мокрая – Варя потрогала свое платье.

– Да уж, сними это цветочное безразмерное безобразие и больше не надевай его.

Майя и Лео называли Монику мамой. Но она не мама для Флор. Тогда в чем же дело? Может, кто-то очень здорово пудрит ей мозги? Кто-то снимает ее скрытой камерой и, держась руками за живот, противно гогочет?

Выйдя в прихожую, вернее туда, где у нормальных людей прихожая, а у семьи Басетти джунгли Амазонки, Варя понятия не имела, куда ей идти дальше: наверх, по изогнутой лестнице, обвитой лианами, направо или налево. Она резко развернулась и буквально налетела на Лео.

Взяв его за ворот все еще мокрой рубашки, она потребовала:

– Что за чертовщина? По дороге сюда, ты кормил меня байками о своем счастливом, хоть и несколько бесбашенном детстве, о чем угодно, только не о том, что мне надо было знать. Кто я? Лео? Ты сказал, что ты мой брат, но твоя мама – не моя мама! У нас отец общий, а мамы разные? Почему ты не предупредил меня об этом? Я себя такой дурой сейчас выставила!

– Дорогая, перед моей семьей себя невозможно выставить дурой. Уж поверь моему опыту. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, она, кстати, всегда закрыта и всегда ждет твоего приезда. А, возможно, она слишком нормальная, чтобы моя семья ей пользовалась, – он непринужденно пожал плечами и зашагал наверх по лестнице, таща за собой нелепый розовый чемодан. Варя подняла голову и увидела, что лестница буквально ведет в потолок. Но, была слишком злая, чтобы задавать вопросы.

Поднявшись к потолку, Лео толкнул люк и легко отворил его. Люк цеплялся на очень хилый крючок к стене, и открывал взору Вари три одинаковые двери.

– Твоя та, что посередине, – Лео жестом пригласил Варю открыть дверь.

Большая кровать с аккуратным, вовсе не вульгарным балдахином, являлась центром комнаты. Невысокий гардероб, письменный стол и обычный стул конца прошлого века.

Варя пожала плечами и по ее спине пробежал холодок.

– Никаких эльфов, – разочарованно заметила она. – Комната больше похожа на гостиничный номер…Как странно!

– Да, ты терпеть не могла всех этих маминых выдумок.

– Лео, почему ты не сказал, что у нас разные мамы?

– Потому что и папы у нас тоже разные.

Варя подняла брови и уставилась на Лео, явно требуя продолжения рассказа.

– Слушай, я думал, это не важно. Что ты была не в состоянии выслушивать еще и рассказы о своем прошлом. В общем, решил, что надо повременить с этим. И, честно, я еще не до конца проникся всей этой мистической историей, ты уж прости меня.

– Ты привез меня в дом людей, которые даже не являются моими родителями. Кто ты такой? Если ты не мой брат, как утверждал, то кто ты. Ты меня сюда затащил с какой-то целью?

– Мои родители взяли тебя к себе, когда твоя родная мама умерла. Вскоре выяснилось, что мой дядя, которого ты всю жизнь считала родным отцом – на самом деле тебе не отец. Он…Он решил, что тебе будет лучше у нас, и родители приняли тебя как свою. Ведь они двенадцать лет думали, что ты – их племянница. В общем, не просто все было. Для всех непросто.

– Какой кошмар. Ну и жизнь…В завершении, еще и душа потерялась…А я плачусь о своей судьбе. Лео, что еще ты должен мне рассказать?