— Таков уж закон природы, ничего, брат, не поделаешь: не вечен человек… Грустно, но это так. Твой дед, а мой отец, Лёша, прожил долгую и славную жизнь. Гордись им! — Отец откашлялся. — На подушечке впереди твоего деда, когда его провожали в последний путь, несли его ордена и медали. Может, ты и не заметил, а несли…

Снова Лёшка услышал о больших делах деда.

Но сейчас, в полутёмной комнате, освещённой только маленькой настольной лампой у маминой кровати, как-то иначе Лёшка всё воспринимал, чем в Доме культуры. Сейчас он понимал, что говорит папа про деда, а не про кого-то там огромного и неизвестного.

— Знаешь, как мне-то тяжело? — сказал отец. — Но что делать, девятый десяток пошёл человеку… Да-a, батенька мой! Разве сам я такой? Эх…

— Ты тоже очень хороший, — пробормотал Лёшка.

— Ну, куда мне до твоего деда! Я и вспыльчив бываю, и всякое такое… Но ты знай, что и я, и мама с Игорем — мы всегда с тобой…

ИНТЕРЕСНЫЕ НОВОСТИ

Утром обнаружилось, что ни одного урока Лёшка не приготовил. Сперва бегал во дворе, задержался из-за беды с Гошкой. А потом не до уроков было… Голова у него до сих пор была тяжёлая.

— Ладно, не ходи в школу, — разрешила мама. — Завтра, если не расхвораешься, пойдёшь. Напишу учительнице записку, что по причине не пошёл, а не просто так.

Оставшись один в квартире, Лёшка снова крепко уснул. Проснулся поздно, позавтракал, уселся за уроки. Потом зачитался «Островом сокровищ». Время прошло незаметно.

Пришёл из школы Игорь, рассказал несколько забавных случаев: оказывается, в восьмом классе тоже балуются за милую душу. Братья пообедали.

А потом нежданно-негаданно явились Петелина и Лузгина.

— Ты не пришёл в школу, — сказала Лузгина таким тоном, будто Лёшка сам об этом не знал. — Заболел, да? Мы принесли тебе уроки.

Кто был доволен приходу девочек, так это Игорь.

— Значит, вы займётесь уроками? Прекрасно! — сказал он. — Девочки, вы посидите подольше. А мне тут срочно нужно к товарищу. И как раз родители придут… Ты смотри, не обижай девочек! — Это Игорь крикнул, уже убегая.

— Обидишь их, как же! — пробормотал Лёшка. И пригласил: — Садитесь, овечки!

Стёпа послушно села на стул в комнате братьев Кузьминых. А Лузгина подошла к окну:

— Смотри-ка, у вас окно во двор! А у нас на улицу. Ну, пиши номера примеров. Да как следует записывай, чтобы не получилось, как у Радько.

Записывая в дневник, что задано, Лёшка спросил:

— Это вас Галина Ивановна прислала?

— Нет, — ответила Лузгина, — мы сами. Потому что ты не пришёл в школу. И у тебя ведь деду…

— А Чёртик где же? — вскрикнула Стёпа. И в упор посмотрела на подружку.

— Спит где-то. Сейчас найду. — Лёшка сорвался с места и вскоре вернулся с котом на руках. — Вот! На маминой кровати разлёгся, бессовестный!

— Мы сами решили тебя навестить, — горделиво повторила Лузгина. — Нам никто не велел.

Лёшка посмотрел на Лузгину подозрительно:

— Это ты захотела мне уроки принести? — Его взяло сомнение: может, Лузгина слышала, как он тут… хуже трёхлетнего? Ведь этажом ниже живёт.

— Нет, не я, — безмятежно ответила Лузгина. — Это Стёпа сказала: «Пойдём отнесём Кузьмину уроки. Заболел, наверно».

Щёки у Стёпы вспыхнули. Она низко склонилась над Чёртиком — сразу, конечно, взяла его к себе на колени.

— А ты и верно заболел, да? — спросила Лузгина.

— Голова болела. Уже прошла, — равнодушно ответил Лёшка.

Он успокоился. Хоть и по той же лестнице живёт, но с восьмого этажа Петелина не могла услышать его крики.

А как раз Стёпа-то и знала о Лёшкиных неистовствах.

Вечером инженер Петелин поднимался пешком — лифт испортился — и услышал крик и плач. Он даже остановился. Из другой двери выглянула на площадку взволнованная женщина.

«Что так ребёнок кричит? Не знаете?» — спросил Петелин.

«Да ведь это Степана Кузьмича младший внук, — ответила женщина. — Разрывается теперь: подавай ему деда!»

Папа пришёл домой расстроенный и рассказал дочке:

«Лёшка-то ваш… вот бедный мальчишка!»

А на другой день Кузьмин не пришёл в школу. И Стёпу потянуло к нему: вдруг чем-нибудь она ему поможет?

Но ничего этого Лёшка никогда не узнал.

Стёпа подняла голову и сообщила:

— А к нам сегодня Надя приходила!

— Да-да! — подхватила Ксюша. — Надя из шестого класса, наша октябрятская вожатая. И она сказала, что будет теперь приходить часто-часто. Ведь нас надо готовить в пионеры.

— Она нам про всё расскажет: и почему галстук красный, и про знамя! — Это уже Стёпа сказала. — И ещё…

— И во всякие игры мы будем играть! — перебила Лузгина. — И в шахматы научит, кто, конечно, хочет. Надя в шахматы не умеет. Но у них есть в шестом классе хорошие шахматисты. Ведь весь шестой «в» над нашим классом шефствует!

Интересные новости. Лёшка даже пожалел, что пропустил сегодня школу.

— Наобещала вам с три короба. Может, ничего и не будет…

— Как это не будет? — закричали девчонки. — Будет! Будет!

Тут пришла с работы Лёшкина мама. Она просила девочек остаться обедать. Но обе сказали, что уже обедали, попрощались и убежали.

ТУРИСТ САША ГУСЕВ

Вожатая Надя ошиблась, обещая, что в третий «а» придёт куча шестиклассников. Но один шестиклассник, Саша Гусев, пришёл.

— Ребята! Самое главное для вас — это сдружиться! — заявил он. — Крепко-крепко, как в походах. И нигде человек так… ну, не раскрывается, что ли. Нигде его нельзя так хорошо узнать, как в походе! Поэтому мы с вами будем совершать походы! Вот!

Галина Ивановна кашлянула. Она присутствовала на этом кратком собрании. Вместе с Надей сидела за партой: ребята освободили им место. За учительским столом стоял Саша Гусев, крепкий, коренастый, в красном галстуке и очень решительный.

Когда Галина Ивановна слегка закашлялась и поднесла к губам платок, Саша на неё посмотрел и на секунду замолчал. Потом продолжал так же решительно:

— Конечно, сейчас мы не будем совершать больших походов. Этим мы займёмся весной. А сейчас осень, да… Но кое-что можно сделать и сейчас. Я так считаю! Кто хотел бы пойти в поход?

Подняли руки все мальчики. И большинство девочек тоже. Посыпались вопросы:

— А когда мы пойдём? Куда?

Надя вертелась на парте и кусала губы. Тут она вскочила:

— Одну минуту! Сашка, ты не так делаешь! Ты должен был рассказать им про какой-нибудь поход, в котором участвовал. А ты… Не хочешь ли ты сразу записывать их в поход?