и Наталья Петровна представила Кирилла, как Викиного одноклассника и талантливого парня, мечтающего о сцене. Баринов был в совершенном восторге от такого знакомства, стараясь произвести на актёров благоприятное впечатление. Скоро он начал посещать театр сам, уже без Вики, с радостью откликаясь на любую просьбу в чем-нибудь помочь работающим там служителям Мельпомены. Но, спустя некоторое время, Кирилл явно начал злоупотреблять своими новыми знакомствами. Как узнала Вика от расстроенной мамы, к ней сегодня подошёл Аристарх Степанович Ляхин, один из ведущих актёров театра, имеющий многолетний опыт на театральной сцене. Помимо городского театра, он работал в Областном театральном училище, а именно, был одним из членов приёмной комиссии данного учебного заведения. Он довольно резко высказал Наталье Петровне претензию «по поводу вашего протеже». Именно так выразился Аристарх Степанович, имея в виду Кирилла Баринова. Вид при этом у пожилого актёра был предельно раздражённый. Оказывается, Кирилл имел наглость обратиться к нему напрямую с просьбой, чтобы Аристарх Степанович посодействовал ему при поступлении в театральное училище. Актёр был разгневан, и сказал в лицо молодому наглецу, что для этого нужны вовсе не связи, а талант.

– Наташа, голубушка! Что же это такое? Просто откровенная наглость. С какого такого перепугу я должен содействовать этому юному выскочке? – актёр даже раскраснелся, эмоционально высказывая всё это в лицо Наталье Петровне. Она, как могла, постаралась успокоить Аристарха Степановича, заверяя, что поговорит с Кириллом, о том, что нельзя так себя везти. Ей пришлось многократно извиниться за поведение молодого человека. Теперь она сидела в гримёрке одна, совершенно расстроенная и разбитая. Слёзы невольно накатывались ей на глаза. Именно в таком состоянии её и застала Вика. Маме пришлось рассказать ей о причине своего испорченного настроения.

– Я устрою этому гадёнышу! – эмоционально прошептала она, выходя из театра.

Она направилась снова в школу, поскольку знала, что в это самое время проходят занятия театрального кружка, который вела молодая учительница английского языка, не имеющая специального образования в этой области, но горячо увлечённая театром. Вика прекрасно знала, что Кирилл был тайно влюблён в юную Екатерину Владимировну, поэтому изо всех сил старался произвести на неё впечатление на сцене. Сегодня Баринов был расстроен своим неудачным разговором с Ляхиным, но перед

Кэт, как за глаза называли учительницу ребята, держался молодцом. Когда Вика вошла в зал, где проходило занятие театрального кружка, они как раз разбирали очередную сцену спектакля, который планировали поставить ближе к майским праздникам. Кирилл участвовал в обсуждении, с умным видом высказывая своё мнение о том, как должны вести себя действующие персонажи. Здесь он пользовался уважением, другие участники кружка слушали его с большим вниманием.

– Прошу прощения, что прерываю, – громко произнесла Вика, подходя к собравшимся, – Только мне не совсем ясно, почему вы так внимательно выслушиваете мнение человека, который попрошайничает в гримёрках, чтобы его протащили на экзаменах в театральное?

Участники кружка, во главе с руководительницей, с недоумением посмотрели на Вику, а лицо Кирилла моментально налилось багровой краской.

– Что же ты, Кирилл! Расскажи ребятам, как ты сегодня выпрашивал у Ляхина, чтобы он помог тебе при поступлении. Пожилой актёр был настолько возмущён, что долго высказывал моей маме, что не собирается помогать такому наглому попрошайке. Тебе ведь даже не стыдно, что ты подставил и мою маму, и меня! Ищешь дорогу в искусство с чёрного входа? Значит, собственных способностей явно не хватает, – Вика высказала всё это просто на одном дыхании, так сильно переполняло её возмущение. Слушая её, ребята и Кэт замерли в изумлённой позе. Можно было предположить, что после этого выступления у Кирилла больше никогда не будет прежнего авторитета среди них.

Вика вышла на улицу без шапки, чтобы остудить разгорячённую голову. Она понимала, что самолюбивый Баринов не простит ей этой выходки, и теперь между нею и Кириллом объявлена война.

Наши дни.

Я всё-таки решила лично побеседовать с Бариновым. Спасибо маме за то, что у меня была такая возможность. Я приехала с нею в театр перед репетицией, и, пользуясь своим непререкаемым авторитетом, мама подошла к Кириллу и попросила его ответить на несколько моих вопросов. Мы с ним сели за столик в театральном буфете, и я начала разговор на интересующую меня тему. Выяснилось, что он, конечно же, слышал о том, что Викины останки были найдены, что, по его словам, вызвало у него настоящий шок. Но во всём его холёном облике, также как и в его, словно заученных, словах было слишком много театральщины. Хотя от меня, как от дочери театральной актрисы, это звучит достаточно странно. Но Кирилл Баринов был типичным провинциальным актёром, убеждённым в том, что его талант недооценили. Во всём его облике, в его словах и манере говорить всего было чересчур много, что постоянно наводило на мысль об отсутствии искренности.

– Безусловно, я помню эту историю. Мы все тогда ужасно переживали, – говорил он, практически закатывая глаза, – А теперь, бедная Наталья Петровна, не находит себе места от горя.

– Как складывались ваши отношения с Викой?

Кирилл на минуту задумался, и вдруг сказал нормальным человеческим голосом:

– Конечно, после того случая с Ляхиным, когда она меня откровенно опозорила, я затаил на неё сильную обиду. Наверняка ты слышала от мамы про эту неприятную историю.

«Конечно же, мы же с мамой только про тебя и говорим», – подумала я с раздражением. Уж слишком неприятным казался мне этот Аполлон местного разлива. Но вслух я призналась:

– Да, слышала. У вас, кажется, нашла коса на камень.

– Да, глупость, по существу. Я, после того как остыл, проанализировал, и решил, что тоже был не прав. Воспользовался её связями и, по сути, подставил. Но и она в долгу не осталась. Взяла и вывалила всю эту историю прямо перед всем театральным кружком. Мне просто сквозь землю тогда провалиться хотелось. Но потом я всё переосмыслил. Так что, к моменту исчезновения Вики, я уже зла на неё не держал.

– Понятно. А не подскажете, кто из ребят мог держать на неё зуб? Быть обиженным достаточно сильно? – задала я вопрос.

– Да хоть кто. Вика была очень прямолинейным человеком. Могла любому высказать в глаза всё, что думает. Это, знаете ли, людям не очень нравится.

– Значит, в классе у неё были конфликты? – удивилась я.

– Не знаю. Я говорю чисто гипотетически. Она любого могла зацепить своими откровенными высказываниями. Таким уж она была человеком, – на секунду