Шрифт:
Закладка:
— Прости, я забываю пить таблетки, — прошептала я, отыскав для себя причину утреннего скандала и своей вспыльчивости.
— Ты должна быть готова к тому, что я хочу ребёнка, — говорит Максим настолько будничным тоном, будто мы погоду обсуждаем, а не такие размашистые шаги в супружеской жизни!
— Я тебя услышала, — киваю.
— Услышала, но не поняла, — его взгляд слишком тяжёлый, чтобы его выдержать. — Пока что отложим этот вопрос на несколько дней. Мой отец с матерью в пригороде. Они решили отдохнуть и наконец-то с тобой познакомиться. Приглашают нас в гости на несколько дней, и сегодня мы отправимся к ним на ужин, — выпаливает Гордеев, и по его лицу вижу, что ему не нравится эта затея. — Мой отец очень уважаемый человек и не любит опозданий, как и проявление женского норова. Ты понимаешь, о чём я говорю, Ярослава? Этот вечер и завтрашний день должны пройти спокойно. По-семейному.
Боюсь, что я не в состоянии обеспечить сдержанность и молчание. Последние недели меня рвет на части, и если я не кричу, то плачу взахлёб. А чего мне ожидать от семьи Гордеевых? Вряд ли на ужине будет много приятного.
Я уже хочу сбежать!
— Это семейное торжество? — уточнила я.
— Годовщина, — кивает Максим.
— У меня нет подходящего наряда для такой чести представиться твоими родителями. И я, на самом деле, не готова к этому, — я сама ещё не разобралась, плевать ли мне уже совершенно на всё или я стану волноваться.
Мне нужны убийственные пилюли, которые лишат меня здорового смысла хотя бы на ближайшие пару дней.
— Я уже всё подготовил, и твою одежду в том числе. Пока ты будешь в салоне, я соберу другие необходимые нам вещи и заеду за тобой.
— К чему такая спешка? — недоверчиво насупилась я.
— Когда ближе узнаешь моего отца, поймешь меня, — изрёк мой муж, который, похоже, не испытывает нежных чувств к своему отцу… Или всецело к своей семье.
Чёрт.
Когда всё это уже закончится?
Часть 3. Семья
Я напряженно сижу и в упор смотрю на бесконечно-долгую дорогу. Нас преследует внедорожник, в котором четыре надзирателя, не считая того, который сидит прямо за моей спиной, и от этого нельзя не раздражаться.
Никогда и мысли не было, что Господин Гордеев меня настолько… Боится? Если это не так, разве он не может сам справиться со слабой и пугливой девчонкой?
— Что с тобой? — спрашивает муж. Он всего на мгновение кинул взгляд в мою сторону, на что я покачала головой. — Нервничаешь?
— Нет… — конечно, чёрт возьми, нервничаю! Он упаковал меня как подарочную коробку с неординарным взрывным сюрпризом внутри, и везёт это своим родителям. — Ты ещё ни разу не вывозил меня из города, — тише добавила я, разъясняя свою взволнованность.
О его семье я знаю немногое…
Например, Гордеев-старший не любит появляться на публике и его мало интересуют дела сына в России. Ко всему прочему Максим о своём отце ничего не рассказывал. Не было ни одной забавной истории из его детства, будто этого детства и вовсе не было. Несмотря на всю требовательность моего отца в воспитании, я могу найти не одну историю, где есть проявление любви, сентиментальности или смешных ситуаций.
Когда я готовилась к интервью с Максимом, видела фотографии Гордеева-старшего с официальных банкетов, но ни единой в профиль. Так, только темный мелькающий образ…
Гордеев Виктор Николаевич далеко не публичная личность, но, кажется, его целью в жизни является сделать личность из сына. И он сделал это с хладнокровной жестокостью.
Меня настораживает, что Гордеев показывает свою неприязнь к отцу, когда за всю дорогу он в диком напряжении и задумчивости. Прежде чем выехать за город, он проявил характер в самой громкой и грубой форме, и под горячую руку попали все… Кроме меня.
Мне хватило ума молчать и послушно кивать на все его требования. Похоже, что моя покладистость даже частично усмирила взвинченность мужчины, но сегодня у нас выдался сумасшедший напряженный день, и ждал ещё целый вечер испытаний, к чему мы оба не была готовы.
Максим в сборах добивался какого-то странного идеала, придирчиво разглядывая мою прическу, сменяя её несколько раз. Макияж, который делала едва не плачущая девушка-стилистка с дрожащими руками, тоже пришлось переделать.
Платье он выбрал великолепное, правда, немного прогадал с размером, из-за чего моя грудь едва не выпрыгивает из бюста, а мне приходится сидеть с идеальной осанкой, чтобы платье случайно не разошлось по швам… Иначе у Максима действительно будет настоящая истерика.
— Ты знаешь почему сидишь в доме. К тому же я даю тебе полное право гулять по территории немаленьких размеров и работу. Не делай из меня дикаря, Ярослава, — раздражено фыркнул Максим, очередной раз посмотрев на свои наручные часы.
Кажется, мы немного опаздываем.
— Я не хотела тебя упрекнуть, просто констатирую факт, что мне неуютно выезжать из города. Я уже привыкла к нашему дому, — тихо произношу я, проследив за тем, как он тяжело вздыхает. — А вот ты, кажется, нервничаешь.
Максим так плотно сжимает зубы, что на его скулах выделились желваки. Он злится на то, что я веду с ним беседу?
— Если ты хочешь, чтобы я замолчала, скажи мне это.
— Ярослава, ты же знаешь, что за глупости, которые ты можешь вытворить на ужине, потянут за собой тяжелые последствия. Я не хочу с тобой ссориться.
Я сглотнула от серьезности его тона. Максим положил свою ладонь мне на коленку, из-за чего я поджала губы.
— В моей семье ценится покорность женщины. Не реагируй на провокации, держи себя в руках и будь той женщиной, которая является Ярославой Гордеевой, а не взбалмошной Соколовской, — я смотрю на своего мужа, который меня подготавливает к встрече с его родителями и это отнюдь не мило.
Он просит моей сговорчивости. Я надеюсь те мысли, которые меня тревожат не сбудутся в реальности…
— Мне нужно притворяться? — насмешливо приподняв брови, спрашиваю я, на что Гордеев уничтожающе пронзил меня своим взглядом.
— Если мой отец будет недоволен, недовольным буду я. Как думаешь, что для тебя лучше? — Максим внимательно проследил за тем, как я отвела глаза в сторону.
Он отлично знает, что мне не всегда удается быть манерной и уж тем более послушной, как бы я ни старалась.
Когда Гордеев ведет меня в ресторан, он целый вечер злится и стучит пальцами по столу, едва не шкрябая поверхность ногтями от ярости. Его всегда и всё раздражает:
