Таким образом, Родзянко лжет. Но в своих воспоминаниях он снова указывает на генерала Поливанова как главного виновника того, что новое изобретение не поступило в войска.

До императора доходило всё больше сведений о двурушничестве Поливанова. Генерал В. А. Сухомлинов в своём дневнике писал: «А. И. Гучков и А. А. Поливанов работают дружно, признавая существующий строй и порядок не соответствующим требованиям времени. Если вовремя это не прекратить — быть большой беде»[101].

Поливанов пытался, и ему это в известной степени удалось, расставить на разные высокие военные должности верных ему людей. В частности, 17-го октября 1915 года он предложил назначить начальником инженерных снабжений армий Северного фронта генерал-майора В. Л. Коллонтай. Генерал Коллонтай был первым мужем А. М. Домонтович, которая взяла его фамилию и под ней вошла в историю как «первая советская женщина-посол». Домонтович-Коллонтай была близка к большевикам, но и не только к ним. Русская контрразведка справедливо считала её причастной к германскому шпионажу. По-видимому, на генерала тоже имелась компрометирующая информация, так как император Николай II, прочитав предложение Поливанова назначить его на вышеуказанную должность, положил резолюцию: «Ввиду имеющихся у меня дурных сведений о нём на назначение это не согласен» [102].

Отправляя Поливанова в отставку, Николай II указал, что недоволен его связями с Гучковым и возглавляемыми им военно-промышленными комитетами. «Деятельность последних, — писал император, — не внушает мне доверия, а руководство Ваше этой деятельностью в моих глазах недостаточно властно»[103].

В самом начале министерского демарша, 19 августа 1915 года, император Николай II снял со всех должностей генерал-майора В. Ф. Джунковского, товарища министра внутренних дел и командира корпуса жандармов. Роль этого человека в оказании вольной или невольной помощи революции поистине огромна. Возглавив в 1913 году Отдельный корпус жандармов и контроль над Охранными отделениями, Джунковский нанёс всей системе государственной безопасности Российской империи тяжкий урон. Именно Джунковский упразднил многие охранные отделения, запретил институт секретных сотрудников в учебных заведениях, в армии и на флоте, уволил большое количество жандармских офицеров. По приказу Джунковского было снято негласное наблюдение за Гучковым, которое ранее велось постоянно. Именно Джунковский выдал Родзянко имя главного секретного сотрудника в Государственной Думе большевика Р. В. Малиновского.

Исследователь по истории русской жандармерии Б. Л. Колоколов пишет: «Джунковский фактически вывел из-под контроля органов империи учащуюся молодежь и рядовой состав армии, почти полностью состоявший из крестьян и рабочих, тем самым предоставив революционерам всех мастей — в особенности социал-демократам и эсерам — прекрасную возможность для практически безнаказанной революционной агитации в их среде. Вследствие этого в течение последующих четырех лет произошло то, что неминуемо и должно было произойти: революционная агитация и пропаганда разложили царскую армию, превратив ее из оплота самодержавия в генератор антимонархической революции, вылившейся в военный мятеж запасных полков Петроградского гарнизона в феврале 1917 года»[104].

Отставка Джунковского не была простым оставлением службы. Это была царская опала. В своём письме к императору Николаю II Джунковский писал: «Ваше Императорское Величество! С сердечной болью прочёл я вчера предъявленный мне Управлением Министерства внутренних дел суровый приговор Вашего Величества. Тяжело, конечно, самый факт отчисления от ответственных должностей в такое серьёзное время, переживаемое Россией, но ещё тягостней полная неизвестность своей вины, невозможность ничего сказать в своё оправдание, невозможность узнать, какой проступок с моей стороны нарушил внезапно то доверие, которым я всю свою долголетнюю службу пользовался со стороны Вашего Величества, которым я так гордился, которое так облегчало тяжёлые минуты, которые мне приходилось переживать по роду своей службы»[105].

В чём же была причина опальной отставки Джунковского? Сам Джунковский, а вслед за ним и легковерные историки, объясняют причину этой отставки попыткой Джунковского в августе 1915 года открыть царю «правду» на «похождения» Распутина в ресторане «Яр».

Однако начальник Московского охранного отделения полковник А. П. Мартынов писал в своих воспоминаниях: «В 1915 году Джунковский «поскользнулся» на одной «апельсинной корке», ловко прикрыв ее для публики своим «антираспутинством», и отправился на фронт, получив бригаду»[106].

Что же это была за «апельсиновая корка», на которой так неудачно «поскользнулся» генерал Джунковский? Генерал А. И. Спиридович объясняет дело так: «Мне же лично кажется, что истинная причина увольнения генерала кроется еще и в другом. От генерала Джунковского Государь никогда не слышал доклада, предостережения о том, что готовится заговор. Не считал ли Государь это молчание странным, если не подозрительным со стороны того, кто по должности должен был бы первым знать о том и доложить Его Величеству?»[107]

Отставка Джунковского произошла на пике попытки «Прогрессивного блока» и Ставки великого князя предпринять мощный натиск на Государя с целью введения ответственного министерства. Как стало известно Николаю II, Джунковский знал о существовании заговора, но умолчал об этом в своём докладе Царю. Известно также, что Джунковский находился в переписке с Гучковым. От Гучкова генерал получил тогда письмо, в котором тот, выражая свое сочувствие, прозрачно намекнул, что когда придет момент, новая Россия не забудет заслуг генерала[108].

Таким образом, правительство, на которое делала ставку кадетско-октябристская оппозиция в своих стремлениях ограничить царскую власть, прекратило существование. Вслед за оппозиционными министрами свой пост главы правительства потерял и лояльный царю И. Л. Горемыкин. Он был отправлен в отставку в январе 1916 года и заменён Б. В. Штюрмером. Новый кабинет министров был встречен общественностью ещё более враждебно, чем кабинет Горемыкина.

Глава 2

1916 год: перелом в Мировой войне в пользу России

Император Николай II во главе армии

Сомнения, страхи и пророчества катастрофы, которыми члены правительства и думской оппозиции встретили известие о принятии Государем верховного главнокомандования, оказались несостоятельными. Наоборот, именно после того, как Николай II встал во главе армии, ход войны принял для России положительный оборот.

Великий князь Кирилл Владимирович в своих воспоминаниях писал: «Государь возложил на себя обязанности Верховного Главнокомандующего наших армий. Сосредоточение командования в руках одного человека значительно повлияло на наши военные успехи. Прекратилась бесконечная постыдная сдача одной укрепленной позиции за другой. Принятие Государем верховного главнокомандования приветствовалось солдатами — на фронте возродилась надежда»[109].

Первыми шагами Императора Николая II на посту Верховного главнокомандующего была смена руководства Ставки. Великий князь Николай Николаевич был отправлен Наместником на Кавказ. Устранялся весь прежний высший командный состав, менялась структура Ставки. Непопулярный генерал Янушкевич был отправлен в отставку с должности начальника