– Блин, Маш, тебе срочно надо сваливать от него. Ты уже обработала Кирилла?

– В каком смысле – обработала? – осматриваюсь, чтобы убедиться, что наш разговор никто не слышит.

– В таком, – подруга играет бровями. – Манюнь, ну ты как маленькая. – Она приближается к моему уху, и дальше я могу сравнить свою подругу только с демоном, сидящим на плече. Потому что она начинает торопливо шептать мне на ухо, пока я любуюсь тем, как Кир с парнями подбрасывают друг друга и ныряют в воду. – Он – твой единственный шанс вырваться из этого болота. Если батя начал тебе раздавать пощечины, то завтра в тебя полетит кулак. Я уезжаю к Ваське через три недели. С кем ты останешься, а?

– Ну как я могу использовать его? – стону негромко.

– Господи, ну ты меня убиваешь! – закатывает глаза подруга. – Окрути, сделай своим и спровоцируй помочь тебе свалить отсюда. Легко! – она щелкает пальцами.

– А если он поймет, что я пытаюсь его использовать?

– А ты не сознавайся! Маш, ну не тупи уже, а? Я б такого быстро взяла в оборот.

Даша кивает на речку, и я любуюсь тем, как Кир медленно, словно в замедленной съемке, выходит из воды. В свете яркой луны капли воды на его теле соблазнительно поблескивают.

Я чувствую, что у меня остаются считанные минуты на принятие решения. Вроде бы мы и не спешим никуда. Но по ощущениям или сейчас, или никогда.

– Не хочешь искупаться? – игриво спрашивает Кирилл, брызгая на меня водой.

Я с истеричным смехом сжимаюсь. Едва выжимаю из себя искренние эмоции, потому что напряжение в воздухе между нами ощутимо звенит. Кровь в ушах грохочет, перебивая все адекватные мысли. На передний план выступает страх. Нет, внутри меня уже не остается никаких сомнений, подруга права. Кир – это мой единственный шанс разорвать этот круг. Теперь остается только страх о том, как я буду воплощать в жизнь идею Дашки.

Вечер идет своим чередом, а я начинаю нервничать. За все время Кирилл был возле меня всего пару раз, и те случайно. Если посмотреть на нас со стороны, совсем не кажется, что мы пара или между нами вообще что-то может быть. Он флиртует с другими девушками, правда, не переступая черту. Общается с парнями. Те так облепили мажора, что подступиться к нему не представляется возможным. Обсуждают машины, гонки, какие-то диски и тюнинг, в которых я ничего не смыслю. Даже вон Светка каким-то образом умудряется вклиниться в чисто мужскую беседу, а я в этот момент кажусь себе совершенно заурядной, глупой и несообразительной. Даже не могу поддержать разговор.

– Что киснешь, подруга? – Дашка плюхается рядом со мной на покрывало. – Смотри, как Светуля кружит твоего мажорчика. Будешь тут сопли жевать – она его окучит в два счета.

– Даш, прекрати, – бросаю раздраженно, потому что и сама понимаю, что упускаю Кирилла.

– Я-то прекращу, но ты уже определись, нужен он тебе или нет. Если нет, то я вступлю в игру.

– В смысле? А Вася?

– А что Вася? – вскидывает она брови. – Вася классный парень, но тоже там в своей Белке девок, небось, таскает в квартиру с незаконченным ремонтом. Я, Мань, жить хочу, а не существовать, ясно?

Я смотрю на подругу и пытаюсь убрать осуждение из своего взгляда, потому что не понимаю, как можно любить одного парня, но спать при этом с кем-то еще. Но Дашка мне уже давно говорила, что с такими взглядами я выйду замуж за подобие своего отца и всю жизнь буду маяться с ним. Не хочу за такого, как отец.

Снова присматриваюсь к Кириллу, а потом решительно поднимаюсь с покрывала и шагаю к нему. Колени слегка дрожат, потому что я боюсь, что он сейчас оттолкнет меня, и мне придется встать в очередь, чтобы дождаться своей минутки его внимания. Но Кирилл удивляет. Едва я оказываюсь рядом, притягивает меня за талию, прижимая к своему боку.

– Так что через пару недель заезд.

– Под Киевом?

– Ага. Скорее всего, на «Чайке», а там посмотрим.

– Мы приедем посмотреть, – заплетающимся языком произносит Сергей. – И королевну привезем, чтобы она полюбовалась, – он тычет в мою сторону вилкой с наколотым на нее куском шашлыка.

– Королевна со мной поедет, – отвечает Кир и смотрит на меня с кривоватой улыбкой. – Поедет? – играет бровями, заставляя меня улыбаться.

Включаю все свое обаяние, которого, надо сказать, у меня кот наплакал, и улыбаюсь в ответ.

– Хоть на край света, – выдаю с придыханием, и с удовольствием наблюдаю, как взгляд Кирилла темнеет.

– Мы нагулялись, – утвердительно произносит он, а потом выпрямляется и тянет меня из толпы. – Всем спокойной ночи! – выкрикивает, не оборачиваясь.

Моя грудная клетка раздувается от гордости за себя. Я смогла одним лишь присутствием отвлечь Кирилла от парней. Наверняка хвастаться своими гоночными достижениями гораздо интереснее, чем общаться со мной, но он все равно выбрал меня.

– Поедим шелковицу? – спрашивает Кир по дороге.

– Мхм, – отвечаю, пытаясь понять, что это должно значить. Может, в его словах и нет подтекста, но он почему-то слышится мне вполне отчетливо.

Мы подходим к дереву и, как и в прошлый раз, Кир кормит меня ягодами по одной, при этом не забывая и себе в рот кинуть несколько. Я снова дрожу, пытаясь придумать, как же его так соблазнить, чтобы наверняка повелся на меня. Понятное дело, можно сказать прямым текстом, мол, хочу-не-могу. Только у меня язык не повернется. К тому же, страшно услышать в ответ отказ или, тем более, смех. Мало ли, какие у него ко мне чувства.

Но Кирилл снова перенимает инициативу и, когда я уже практически решаюсь поцеловать его первой, он вкладывает ягоду мне между губ и наклоняется, касаясь ее своими.

– Знаешь, что я бы хотел увидеть между этими губами?

Я смотрю на него, широко распахнув глаза, и не моргаю. Знаю я, что он там хочет увидеть. Мне не раз делали предложения такого рода, но почему-то именно из уст Кира эти слова звучат не пошло, а возбуждающе. По телу проходит легкая дрожь, которая словно зажигает в нем искорки.

Не осознавая, что делаю, подаюсь вперед, и наши губы теперь впечатаны друг в друга, а между ними истекает соком раздавленная ягода. Кир проводит языком по моим губам, собирая кисло-сладкую влагу, а потом проталкивает его мне в рот, давая почувствовать вкус. Я даже не успеваю прийти в себя, как оказываюсь втянута в головокружительный поцелуй. Грубый, порывистый,