если царские земли засеять, с нее в не самый урожайный год при самой паршивой агротехнике можно было собрать под тридцать миллионов тонн зерна. То есть в первый год столько, а затем нужно было бы не хлеб сеять, а какие-то другие культуры, потом под парами землю оставлять — но даже если принять самые примитивные севообороты, то десяток миллионов тонн зерна в год был бы гарантирован, и миллионов тридцать тонн всяких овощных культур в дополнение к зерну. Вот только чтобы это получить, все эти миллионы гектаров полей требовалось хотя бы вспахать для начала…

Но если проблемы с продовольствием хотя бы теоретически можно было как-то отложить на будущее, то проблемы политические требовали решения немедленного, и одной из таких проблем стало то, что спустя пару месяцев после отречения царя финны спохватились и начали заикаться на тему, что Финляндия теперь должна стать совсем уж независимой страной. Андрей Владимирович проблему быстренько купировал, отправив туда порядка ста пятидесяти тысяч солдат и разогнав финский парламент (точнее, приостановив его деятельность на период военного времени), но это лишь ненадолго отодвинуло момент, когда эта проблема превратится в бунт.

Еще начали возникать поляки, правда в основном проживающие где-то в эмиграции (главным образом во Франции), но попаданцы, ситуацию обдумав, пришли к выводу, что до окончания войны по поводу Польши опасаться нечего. Поэтому особым указом территорию бывшего Царства Польского просто поделили на четыре больших губернии и больше на зарубежных поляков внимание обращать перестали. Имея, однако, в виду и то, что позже с этим все равно придется как-то разбираться. Так что первым делом все внимание было направлено на ввод в сельскохозяйственный оборот «бывших царских земель». Бывших, поскольку после опубликования информации о том, что царская семья финансировала врага, все ее имущество было национализировано.

И не только царское имущество, национализации подлежали и земли многочисленных сахарозаводчиков — тех, по которым комиссия Лукомского доказала участие в поставках сахара в Германию, довольно многочисленных поставщиков германской армии прочего продовольствия и отдельных граждан, которые были осуждены просто «за воровство» при проведении военных поставок. Но с этими землями было все же проще, там по крайней мере поля не стояли заброшенными и для работы на них казна просто наняла тех же людей, которые и раньше их обрабатывали. Но после проведения предварительного аудита выяснилось, что пригодной для пахоты земли, которую просто некому было обрабатывать, в стране имелось (не считая разных целинных территорий) чуть больше шестидесяти миллионов гектаров. И — поскольку в стране лошадей имелось чуть меньше тридцати четырех миллионов голов, из которых семь миллионов «служили в армии», было понятно, что распахать эту землю без могучей техники не получится ни при каких условиях.

Поэтому первым делом назначенный ответственным за сельское хозяйство Евдоким (он хотя бы успел в новой инкарнации один сезон в поле поработать да и какое-то представление о крестьянской работе еще с детства имел) закупил за границей множество тракторов. Не только закупил, еще несколько германских трофейных тракторов он тоже для нужд сельского хозяйства у армии конфисковал. Но все же большую часть тракторов он приобрел у американцев. Целых сто штук приобрел!

И трактора он покупал самые разные. Два знаменитых «Фордзона» купил, сразу пять тракторов «10–20 Могул», произведенных компанией Интернешнл Харвестер, десяток совершенно удивительных «Эвери 25–50», а больше всего он закупил тракторов компании «Кейз», из которых половина была модели «12–25», а половина «20–40». Вообще-то все американские трактора (кроме «Фордзона») носили унифицированные индексы из двух чисел, и первая означала мощность трактора в лошадиных силах на тяговом крюке, а вторая — мощность двигателя, снимаемого с ременной передачи когда трактор используется в качестве двигателя для молотилок и прочей стационарной сельхозтехники. А самым мощным из приобретенных машин был трактор с индексом «40–80»…

Вообще-то сотней тракторов поднять многие миллионы гектаров полей было невозможно, но никто это и не собирался делать. Весной — особым приказом «диктатора» — в поля вместе с этими тракторами было отправлено с полсотни студентов-старшекурсников из институтов, готовящих инженеров, и задачей этих студентов было изучение того, как эти трактора ведут себя в поле, какие имеют достоинства и недостатки, а так же размышления о том, как что-то подобное можно у себя начать производить. И уже в середине июня первые результаты это работы были получены, а наиболее качественную информацию принесла команда студентов Императорского училища. Очень интересные результаты…

По единодушному мнению двенадцати студентов МВТУ (в названии слово «Императорское» было специальным указом заменено на «Московское» и к названию добавлено слово «Высшее») хуже всего показал себя в работе самый новый трактор, а именно «Фордзон». Самым спокойным нравом (и простотой управления) отличился германский «Бульдог», но его «нефтяной» двигатель сразу исключил машину из числа предлагаемых к массовому выпуску. Самый «смешной» трактор — «Эвери 25–50» — продемонстрировал наивысшую производительность, однако его рекомендовать к производству студенты не рискнули: в тракторе переключение скоростей производилось путем перемещения всего двигателя на специальной раме, и хотя он во время пахоты не сломался, студенты единодушно считали, что второй сезон трактор без серьезного ремонта уже не переживет, а если за штурвал посадить не инженера, а простого мужика, то жизнь трактора вообще ограничится парой недель. Хотя сам двигатель на тракторе был весьма хорош и довольно экономичен.

А высшую оценку (и рекомендацию к производству) получил «Case 12–25», правда рекомендовался он при целом наборе дополнительных условий. Прежде всего, предлагалось заменить мотор мощностью в двадцать пять сил на более мощный (и более надежный) от «Эвери», а колеса использовать аналогичные колесам никуда не годного трактора «Игл».

С мотором понятно было, все же исходный «Кейз» мог работать с двухкорпусным плугом, а с мотором от «Эвери» по расчетам и с шестикорпусным мог довольно легко по целине идти. А вот с колесами ясности не было: предлагаемые должны были стать в производстве несколько дороже, но студенты единодушно считали, что в условиях российских технологий их получится выпускать и больше, и с гораздо меньшими требованиями к подготовке рабочих. А в поле они тоже должны себя лучше вести, то есть им даже сильная грязь помехой не станет.

Но главным Евдоким счел то, что студенты из МВТУ принесли и довольно неплохо проработанный план по постройке нужного завода. Не очень большого, но ведь и самые крупные тракторные компании в США пока трактора производили тысячами в год…

А вот студенты из Харькова настаивали на производстве трактора «Эллис-Чалмерс 20–35». Это был единственный трактор, который принципиально не мог работать на керосине, а