Шрифт:
Закладка:
— Надо бы известить артель Авдеева о том, что тварь уничтожена, — заметил я, — предоставляя ему возможность осмотреть шкуру, с сохранённой головой.
— Непременно. Мы свяжемся с Николаем Михайловичем по карте, — изучая трофей, заверил дьяк.
Старшина артели конечно Авдеев, но он простец, а потому карту на него не завязать. Басов же артельный алхимик, вот на него и оформили местное средство связи.
— Неаккуратно вы его оприходовали, Олег Борисович. Топорно, я бы сказал. Прорубленная лапа, дыра от стрелы, «Ледяным копьём» приголубили, клинком бок прорезали, да ещё и при снятии шкуры огрехи допустили. Хотя мех и хорош, н-но…
— Пятьсот рублей, — коротко объявил я свою цену.
— Помилуйте. Право, это слишком, — покачал он головой.
— Я не охотник, сударь. Тварь набросилась на меня, и я добыл её спасая свою жизнь. В таком разе, мне дозволено будет продать где угодно и по большей цене. Просто не хочется возиться. Признаться устал.
— Без подтверждения уничтожения саблезуба награды вам не видать, — покачал головой чиновник.
— Вот потому я и пришёл в канцелярию его сиятельства. Свежеснятая шкура, полагаю является достаточным доказательством того, что тварь убита. Так что, не вижу никаких препятствий для получения награды. Сам же трофей могу продать хоть в Москве, где выручу минимум тысячу. Ваше преимущество только в том, что вы можете решить вопрос с финансами без проволочек, — изобразил я самую любезную улыбку.
— А вам палец в рот не клади, господин Дубинин, — погрозил он мне пальцем.
— Я умею считать деньги, — обозначил я поклон.
Вообще-то, на фоне дьяка я выглядел… Скажем так, несколько неприглядно.
Одежда изгваздана, в мелких прорехах, результат трёхмесячной походной жизни и четырёхдневного шатания по лесам. Сапоги в плачевном состоянии, с уже начавшей отрываться подмёткой. Кольчуга на правом боку порвана с пятнами уже начавшей местами появляться ржавчины. Словом, тот ещё босяк, да ещё и с дворянскими манерами. Хохма, да и только.
А вот нечего желудок ставить на первое место и жрать в трактире в три горла. Когда спохватился понял, что если стану приводить себя в порядок, то опоздаю в боярский приказ, а тогда уж только завтра примут, если дело не срочное. Саблезуб мёртв, а потому причин для срочности никаких.
Но у меня нет лишнего времени. До начала учебного года осталось двое суток. Не хотелось бы портить отношения с преподавателями. Они пропуск в первый же день могут воспринять как пренебрежение, к чему относились весьма болезненно. Мне ведь учиться нужно, а не выпячиваться со своим эго бодаясь с учителями.
— Хорошо. Пятьсот рублей за шкуру, тысяча премия от его сиятельства. С этим ясно. Покажите добытую сферу, — наконец принял решение боярский дьяк.
— К чему это? — вздёрнул я бровь.
— Ну как же, её ведь тоже следует оценить.
— А с чего вы взяли, что я собираюсь её сдавать в казну? Мне она и самому пригодится. Так что на шкуре с премией и покончим.
— Нет, так не пойдёт, я…
— Ещё как пойдёт. Или я вынужден буду откланяться, — перебил его я.
— Но охотники…
— Я не охотник. Мой договор с Авдеевым не имеет силы с момента нашего возвращения в Покровск.
Для понимания, охотники обязаны проводить все свои трофеи через боярский приказ, где они всесторонне изучаются и проходят оценку. Зачастую не столь уж и придирчивую, так как поблажки охотникам дело обычное. Что-то выкупает сам боярин, так сказать по праву первой ночи, остальное же охотники распродают сами. Единственное условие, они должны делать это в пределах городской черты.
Что же касается сфер, то до третьего ранга, то есть ёмкостью до двух сотен единиц, плюс минус, они имеют свободное хождение. Всё что выше, подлежит сдаче в казну по твёрдым ценам. М-да. Весьма грабительским, но альтернатива петля. Без вариантов и скидок на благородное происхождение. Так что, желающих провести столь специфичный товар мимо казны не так уж и много.
Я же не охотник. Сферу получил случайно, сумев выжить в схватке с тварью. А потому она по закону принадлежит мне и сдавать я её не обязан. Как впрочем, не могу и продать. Оставить себе в личное пользование, несомненно, реализовать же, только через казну. В ином случае, петля. Но и сдать можно к примеру в той же Москве, где цена будет раза в три выше. Это при условии, что я вообще стану от неё отказываться. Тут я пока ещё не решил. Всё же этот поход принёс мне в общей сложности тысячу девятьсот рублей. Большие деньги, если что.
— Но объявление его сиятельства о награде подразумевало под собой, что все трофеи будут сданы в казну, за полагающееся вознаграждение, — заметил дьяк.
— Его распоряжение было напечатано в «Покровских ведомостях» и там не было ничего подобного. Вероятно, газетчики что-то напутали, что ввело меня в заблуждение. В таком случае, прошу меня простить, вынужден отказаться от премии и откланяться.
— Не стоит так спешить, милостивый государь, — послышался голос за спиной.
— Ваше сиятельство, — обозначил поклон дьяк.
Я обернулся и так же приветствовал боярина. Гагину на вид за сорок, крепко сложён и не лишён изящества. Аристократ, в бог весть каком поколении, чего уж там. Одет в синий фрак, с темно-вишнёвым воротником, светлая жилетка, на шее повязан пышный малиновый галстук. Брюки прямого кроя, светлые, в тёмную полоску, в руке цилиндр. Подпоясан богато украшенным поясом с кармашками для рунных карт, на боку шпага. Пусть клинок и с драгоценными камнями, тем не менее видно, что это не парадная зубочистка, и настоящее оружие для боя. Причём рукоять имеет соответствующее гнездо, куда закладываются карты «Стилет».
На среднем пальце левой руки ранговый перстень с цифрой девять. Неслабо так, для его возраста. Правда, это вовсе не показатель того, что у него сильный дар. Быть у ручья и не напиться, глупо бы было. Через него проходит огромное количество ингредиентов, наверняка и алхимик знатный в вассалах имеется, а потому и недостатка в зелье роста он наверняка не испытывает.
— Газетчики ничего не напутали, и прописали всё верно, — произнёс боярин, подходя ко мне. — Просто я уж и не упомню, когда
