Но в голове звучал и ещё один голос, тот, что отвечал за любопытство и новые устремления. Он советовал подождать немного и посмотреть, что будет. Жизнь сложная, но интересная штука, не думает же он провести всю зрелость и старость за липким прилавком, наблюдая угасание родного поселения.

Кир подхватил сумку и вышел в коридор. Прибывший мужчина, вероятно, Гудред, уже зашёл в отведённую комнату, а Роман, видимо, спустился в кабинет. Стараясь сильно не шуметь, Кир прошёл к лестнице.

— Куда собрался? — голос прозвучал так громко и неприятно, что Кир вздрогнул. Позади стоял Ли Су.

— Думал, что проспал, и решил спуститься.

— По мне так ты решил сбежать.

— Я об этом думал, но любопытство пересилило страх.

Ли Су улыбнулся:

— Достаточно честно.

— Где остальные?

— Мария вышла подышать свежим воздухом, Агнар, кажется, болтает в саду с Реном, здоровяки дрыхнут без задних ног.

— А ты, должно быть, остался за мной присмотреть.

— Так и есть, — снова кислая улыбка и взгляд пронзающий укором.

— Когда пойдём к мальчику?

— Да хоть сейчас. Хочешь?

— Да.

Кир подумал, что в таком случае у него будет время, чтобы восстановиться после общения с больным.

— Замечательно. Тогда спускайся к Роману, я сейчас приду.

Западное дворцовое крыло представляло собой мешанину травяных запахов. На каждом углу показывались небольшие глиняные тарелочки с тлеющими горстками сухих листьев и кореньев. Под потолком растянулся жгут с медными колокольчиками, один конец которого находился в спальне императора, а второй на этаже слуг. Окна нараспашку гоняли свежий воздух из коридора в коридор, тем самым растягивая запахи по всем закоулкам.

— Повяжите эту тряпку на рот и нос, — Роман протянул Киру и Ли Су по куску серой тряпицы, — на всякий случай.

Спальня императора в ширину была не больше, чем их собственные комнаты. От гостей лежащего на кровати мальчика отделял полупрозрачный балдахин. Заметив движение, император пошевелился, быстро протянул руку к тряпке под подушкой и закрыл себе ею рот и нос. Однако Кир успел заметить жуткие рубцы на щеках и шее.

— Вы пришли! — радостно воскликнул он.

Мальчику было не больше тринадцати. Его худое, ослабшее тело едва выделялось под покрывалом. Когда же он подтянулся, чтобы сесть, гостям показались костлявые плечи, с которых свисала плотная, пропитанная по́том рубаха.

Роман указал Киру и Ли Су на стулья около входа.

— Ближе не нужно.

Советник вышел из спальни, кинув напоследок обеспокоенный взгляд на мальчишку.

— Мне было интересно посмотреть на вас, господин имитатор. Я знал только одного человека из вашего рода — отца Рена, да и тот сгинул, не успев примчаться.

Мальчик старался говорить бодро, но голосовые связки его подводили. То и дело он терял голос и переходил на какой-то странный сдавленный свист.

Кир бегло осмотрел и балдахин, и письменный стол рядом с кроватью. Его удивило наличие свежих чернил и рукописных бумажных стопок.

— Вы сочиняете, Ваше Высочество? — поинтересовался Ли Су.

— О, зовите меня Ивес. Я не так высок, — усмехнулся мальчик. — Ты, должно быть, Ли Су. Узнал по образу. Кажется, ты разделяешь мои взгляды на монархию.

— Верно, Ивес. Кир, между прочим, тоже. И даже больше.

Кир, радуясь тому, что плохо видит молодого императора и оттого не может перенять его увядание, активно закивал.

— Похоже, ты имеешь в виду тот короткий разговор у стены.

— Именно.

— А что за труды пишет император?

— Ивес, — снова поправил мальчик. Он подался вперёд, взял один из листков и вытянул его перед собой.

Кир сумел разобрать только самые крупные буквы: «Политика нового устройства. Уничтожение сословной системы, как путь к процветанию Лиенмоу».

— Вы сами пишите?

— Я диктую, а кто-нибудь из слуг записывает. Не смотрите на то, что я мал и слаб, я неплохо соображаю. Пусть мой отец не был дальновидным правителем, он дал мне хорошее образование.

Поскольку Ивес наклонился ближе, чтобы показать заголовок своей работы, Кир сумел разглядеть два ярких карих огня на месте его глаз. Этот взгляд не принадлежал тринадцатилетнему мальчишке, в нём сосредоточилась мудрость учёных и решительность истинного государя.

— Я изменю эту страну, господин имитатор, не сомневайтесь. Мне только нужно немного времени.

— Слышал, многое зависит от меня.

— К сожалению или к счастью, — да, господин имитатор. Я болен, сильно болен. Но не только я. Столица в агонии. Наших лучших учёных отправили на тот свет. Роман меня успокаивает, будто я младенец, но истина очевидна даже слепому — если ваша миссия провалится, Лиенмоу падёт. Сначала Далу разграбит её, высосет все возможные ресурсы из нашей земли, потом распилит территорию на королевства и провинции, разобщив нас, сделав слабыми. Слабых легче поглотить. Спустя лет пятьдесят они нас просто захватят. И всё бы ничего, но в возникшем хаосе пострадают обычные люди, работяги. Мне было бы плевать на собственную жизнь, если бы я знал, что моё место займёт достойный человек, вроде Романа или Гудреда, но это невозможно. С другой стороны, даже если вы не успеете спасти меня, то сможете помочь людям столицы: не дать Согдевану поставить их на колени. Я уже вижу, как он, изображая жест доброй воли, продаёт им лекарство за баснословные деньги.

Ивес откинулся на подушку и отвернулся к окну.

— Я не думал, что Согдеван пойдёт на такое. Он мог бы просто меня убить. Но для него важно выйти спасителем, показать легитимность правления, чтобы не сталкиваться со знатными семьями Лиенмоу разом.

Молодой император рассуждал так взросло, что Кир на секунду забыл — перед ним лишь ребёнок. И от этого по спине пробежал холодок: странный и пугающий. Что могло двигать маленьким человеком, отдавшем детство на исправление ошибок отца.

— Если захотите почитать мою работу, я могу попросить сделать копию по возвращению, — сказал Ивес.

— Я не силён в политике и едва ли что-то пойму, — честно отозвался Кир.

Глаза мальчишки сузились, блеснули над тряпкой, закрывавшей нос: Ивес, по-видимому, улыбнулся.

— Понимаю. Что ж… Роман наверняка ещё расскажет, чего от вас ждут, но я, так сказать, предупрежу разговор. Вам нужно будет пробраться буквально в стан врага и