Шрифт:
Закладка:
Далее докладчик отметил, что за два года разведчики объединения и Министерства геологии республики получили новые, весьма обнадеживающие результаты: открыты месторождения нефти и газа на площадях Южный и Восточный Жетыбай, Дунге-Эспелисай, Асар, где получены фонтаны нефти и газа.
Хотя запасы месторождений — разведанные — не очень велики, но их расположение вблизи от обжитых районов позволит в кратчайший срок ввести их в разработку без особых капитальных вложений. Помимо этих на Мангышлаке имеется ряд нефтегазовых залежей с подготовленными запасами. К числу таких относятся Тенге, Тасбулат, Карамендыбас…
Здесь я опять отвлекся. Я вспомнил, как по дороге из Форта в город Шевченко самолет прошел над поселком, прилепившимся к скалистому берегу, и дальше, в открытой пустыне, можно было увидеть в линию три буровые вышки. Они стояли друг от друга на расстоянии пяти или шести километров. Судя по вышкам, здесь велось глубокое бурение, не меньше чем на три тысячи метров. Может быть, на нефть, может быть, на воду, что не менее важно.
По соседству не было жилых строений. Очевидно, буровики обосновались в прибрежном поселке, а сюда вахту доставляли машинами. Я тогда еще пожалел, что в службе Аэрофлота не предусмотрены остановки по требованию, а то бы надо было сойти — в поисках тех самых тайников, встретиться с людьми, которые ведут разведку в очень нелегких условиях. Но что поделаешь, раз нефть имеет обыкновение залегать в самых не подходящих для жизни местах.
К сожалению, кроме трудностей пустыни у разведчиков существуют и другие трудности, и преодолеть их бывает куда сложнее, чем, скажем, перетащить буровую, наладить бесперебойное снабжение питьевой водой или, как шофер Дзуцев, брести в песках, потеряв уже всякую надежду выйти.
Одну такую историю я услышал у геофизиков.
Надо ли доказывать, что в полевых условиях невозможно обойтись без землянки? Остановилась партия на своем пути, работа на этом участке продлится полтора или два, ну, три месяца. Не будешь же, как в Шевченко или Узене, ставить капитальные дома с горячей и холодной водой. Обыкновенная землянка, вырытая в склоне холма или в лощине между барханами, десятилетиями давала приют изыскателям.
Но с лета прошлого года Стройбанк решительно отказался бросать деньги на ветер (точнее: зарывать их в землю) и прекратил финансирование подобных несерьезных и несовременных сооружений. Это тем более легко было сделать, что решение принималось не в полевых условиях, а во вполне благоустроенных кабинетах.
Что оставалось?.. Главный бухгалтер экспедиции написал в «Правду», и «Правда» его заметку поместила. Стройбанк сменил гнев на милость, но все же полностью смириться с допотопными землянками не смог. По всем документам они теперь проходят под псевдонимом. Землянок больше нет. Есть — «полууглубленные дома». Но ладно хоть так!
Геофизики… Геологический трест Узбекгалиева, который ведет разведку по всему Мангышлаку. А экспедиция Хасана Тажиева, базирующаяся в Жетыбае, занимается глубоким разведочным бурением на Южном Устюрте…
В докладе работа изыскателей была облечена в точные, деловые формулировки. Начальник объединения говорил, что обнадеживающие результаты получены на площади Кансу — в восточной части Южно-Мангышлакской депрессии, и на площади Киндерли — на южном ее борту, а также в пределах Карауданского вала, где в процессе бурения первых поисковых скважин получены нефтегазопроявления из юрских отложений.
Даже очень отдаленное представление о геологии позволяет понять и оценить важность этого сообщения. Еще раньше мне попалась на глаза заметка о мощном фонтане, который ударил с глубины почти трех тысяч метров. Это был газ с большой примесью конденсата. Впервые на полуострове такое легкое топливо было обнаружено в нижнеюрских отложениях, и это значительно расширяло перспективы Мангышлака.
Здешняя нефть содержит значительное количество парафина — она настолько насыщена парафином, что у поверхности становится густой, как хорошая сметана. Пробки плотно забивают трубы и могут даже разорвать их. Однако нефтедобытчики (совершенно ужасное слово, но иначе не скажешь) и ученые научились предотвращать отложение парафина на выходных линиях: они применяют футерованные трубы — с гладкой внутренней поверхностью, а призабойные зоны скважин очищаются газоконденсатом месторождения Жетыбай и Тенге.
Правда, мангышлакская нефть все равно застывает даже при 30 градусах выше нуля, это для нее уже холодно. Вот почему нефтепровод — до Гурьева и дальше до Куйбышева — пришлось строить с подогревом.
В газете «Огни Мангышлака» я сперва прочел все, что касалось нефти. Ведь не было бы нефти — так и осталась бы навсегда старая казахская зимовка Актау.
«Я вспоминаю… — писал в газете Василий Александрович Миронов, один из самых первых поселенцев. — Пыльная дорога — от Форта-Шевченко до Ералиево, на Фетисово к Красноводску. Вокруг расстилалась выжженная солнцем солончаковая степь.
На берегу Каспия, где мы сейчас живем, находился небольшой аул, возле него, у обрыва скалы, я заметил какие-то камни, полуразрушенные стены, занесенные песком и заросшие колючим кустарником. Возле аула жители пасли своих овец и верблюдов.
Теперь на этом месте встал крупный промышленный центр. Бетонные заводы, ТЭЦ — самая крупная в Казахстане.
Наш город — единственный в мире, полностью живущий на опресненной морской воде… Ровными линиями лежат улицы, выстроились белокаменные дома, слегка гнутся под ветром тополя на бульварах. Нет здесь горбатых улочек, бараков… Оазис в пустыне…»
Конечно, жизнь не ограничивалась тоннами добытой нефти и кубометрами газа.
Шевченковские жители радовались, читая в своей газете сообщения о том, как идет строительство телецентра, запасались заранее телевизорами и в один прекрасный вечер устроились у экранов, и это как-то сразу приблизило Большую землю. (Один товарищ, ведающий набором рабочей силы, попросту — вербовщик, рассказывал мне, что, когда ему приходится вести разговоры с людьми о работе в далеких краях, одним из первых задают вопрос, есть ли там телевизоры.)
Наверное, не одна шевченковская хозяйка обратила внимание на заметку и одобрила, что в городе открыта новая швейная мастерская, а в химчистку вещи можно теперь сдавать, вызвав приемщика на дом.
А средний возраст жителя — 26 лет, и нет ничего удивительного, что за одиннадцать месяцев в загсе было зарегистрировано 700 браков.
Возмущение у всех вызвал случай, который приводил в своей статье прокурор. Он писал о фактах нарушения общественного порядка. Попустительство нарушителям, полная бесконтрольность в одном из общежитий привели к тому, что в пьяной драке был убит человек; убийцу приговорили к расстрелу — никаких смягчающих обстоятельств суд не нашел.
В небольшой заметке газета поздравляла земляка. Исторе Уразаков родился на Мангышлаке в местечке Тушибек. Он был одним из первых выпускников Казахского медицинского института. Ему исполнилось шестьдесят лет, и
