Возможно, из-за того, что Андрей был с нею груб? Да, точно. Кажется, что-то такое было. Самую чуточку, но ведь всем вокруг давно известно, что девушки склонны к обидам.

Но не суть!

Суть в том, что если она сейчас уйдёт, то уйдёт с концами. И хорошо, если просто кинет в игнор, а может ведь и опубликовать весь тот позор, что успела наснимать. Вывод: её нельзя отпускать. Ни за что и ни при каких обстоятельствах.

— Давыдов, — Андрей нашёл кому поручить это задание. — Следи за ней в оба. Смотри, чтобы не ускользнула.

«А там что-нибудь придумается», — решил Несвицкий.

Он уже успел отвести душу на соратниках, как только со всей его команды сняли проклятие молчания. Визжал, как пубертатная девка, топал ногами, раздавал всем подряд обидные прозвища.

Ну а теперь решил пересмотреть запись игры и поискать что-нибудь, к чему можно пристать. В конце концов, обжаловать результат потому, что он тебе не нравится, не может даже княжеский сынулька.

И, к слову, Несвицкий нашёл то, что искал.

— Вот! — орал он рядом со стойкой ресепшн в домике администрации. — Ну вот! Посмотрите! Это как вообще⁈ Это против правил!

А зацепился Андрей за кадры, на которых кадет Шестакова поймала квидич.

— Боюсь, в правилах не прописано ничего на этот счёт, — дежурно улыбаясь, отвечала администраторша.

— И очень хреново! Вы каким местом правила составляете⁈ Вы…

— Что тут за шум⁈ — внезапно из соседней двери высунулась красная бородатая рожа.

— Герман Григорьевич, — администратор аж выдохнула. — У Его Сиятельства есть претензии касательно игрового процесса.

«Герман Григорьевич», — начал судорожно вспоминать Несвицкий и таки вспомнил.

Морозов.

Владелец клуба и не последний человек в не последнем роду, так что тон пришлось немного убавить, и своё возмущение Андрей выказывал уже без прежней экспрессии.

— Герман Григорьевич, ну и вы меня поймите, — заканчивал он свою мысль. — Это прецедент, который заслуживает другой прецедент, а именно переписывание правил игры задним числом. Имело место быть магическое воздействие на игровой объект. Кто-нибудь узнает, додумается, как можно это использовать, и вам всё равно придётся вносить правки.

— Хм-м-м… Согласен, что прецедент, — кивнул Морозов, поглаживая бороду. — Я с таким действительно впервые сталкиваюсь. А вот насчёт всего остального не согласен. Магического воздействия не было, чисто техническое. И переписывать правила задним числом… Ваше Сиятельство, ну мы же с вами из аристократии. Услышьте сами себя.

Короче говоря, хрен там плавал. Григорьевич не собирался потакать Несвицкому. И даже более того:

— Ваше Сиятельство, будьте джентльменом. Барышни играли достойно и достойно победили…

Но тут в домик администрации вошла Стеклова, и джентльмен крикнул:

— Реванш!

Таня сперва обернулась. Посмотреть, не орёт ли этот лохматый юноша кому-то у неё за спиной. Оказалось, что нет.

— Реванш? — уточнила она.

— Реванш!

— Реванш, — расплылась в улыбке Стеклова, но тут же посерьёзнела. — Мне нужно уточнить у командира.

— Так заходи, моя хорошая, заходи, — тут же поманил её Герман. — Тут твой командир…

* * *

— Ага, — кивнул я. — А это он там истерил за стенкой?

— Он-он, — подтвердил Герман. — Молодой, горячий, шумный. Княжеский сын всё-таки, к отказам не привык.

— Ага, — повторил я.

Признаться честно, идея мне не очень нравилась. Будто слепая провидица с клубком пряжи, я уже видел, куда может привести эта ниточка — кровная месть, война, покушения. Мы это уже проходили неоднократно.

А потому:

— Не тронь говно, — в лучших традициях мудрецов востока я назидательно поднял палец вверх. — И тогда смрад его не оскорбит твоё обоняние.

Как дисциплинированный солдат Стеклова и бровью не повела.

— Выиграли и выиграли, — сказал я. — На этом всё…

* * *

А тем временем Давыдов прислал на телефон сообщение, в котором доложил о том, что Наталья Лёвина засобиралась домой и при нём вызвала такси. И без того бешеный Андрей от таких вестей окончательно осатанел и пулей выскочил из администрации.

— Где⁈ — крикнул он своей команде, ошивающейся возле лимузина.

— Там, — Квин махнула рукой в сторону домика с надписью «Сувениры».

Топоча как можно громче — так он казался самому себе внушительней — Несвицкий ворвался внутрь. Натулёныш как раз снимала себя на фоне стенда с безделушками вроде кружек, футболок и брелков с символикой клуба.

Не говоря ни слова, Андрей вырвал телефон у неё из рук и швырнул об пол.

— Ты совсем больной⁈

— Заткнись! — рявкнул он, а затем перевёл взгляд на продавца, нескладного прыщавого парнишку с огроменным кадыком. — А ты вышел отсюда вон!

— Д-д-д-да, — парнишка решил не впутываться и юркнул в подсобное помещение.

— Андрей, ты — дурак⁈ — блогерша присела и подняла разбитый в чепуху мобильный.

— Куда ты с-с-собралась, с-с-с-сука? — даром что Несвицкий перестал орать, теперь в его речи появилось эдакое змеиное шипение.

— Андрей, не разговаривай так со мной! Я боюсь!

— И очень правильно делаешь, — Андрюша сжал кулаки. — Так куда ты собралась, я тебя спрашиваю?

— Я устала! Я хочу домой!

— Ты никуда не поедешь. Будет реванш.

— Реванш⁈ Ты шутишь⁈

— А похоже? — ухмыльнулся Несвицкий. — Ты пойдёшь с нами и всё заснимешь.

— Опять⁈ — ужаснулась Натулёныш. — Нет, Андрей! Я никуда не пойду! Посмотри на мою одежду! Посмотри на мой макияж! И вообще мне шариком больно в голову прилетело! Я не собираюсь больше бегать по этому лесу!

— Ты взяла на себя обязательства, Наталья. Будь добра исполнять.

— А ты… А ты… А ты обещал победить с первого раза! Такой был уговор!

Уговор? Эта сучка смеет что-то вякать про уговор?

— Да если бы у меня была полная команда, то мы бы и в первый раз победили. Это всё ты. Ты только шумела и мешала нам.

— А как ты думал, Андрей⁈ Я же снимала! Комментарии записывала…

— Когда я переводил деньги на твой счёт, — подчеркнул Несвицкий, — я думал, что получу услугу.

— Ты… Ты…

Бей или беги или бей и беги. В мире человеков этот рефлекс чуть видоизменился, и к нему добавилось ещё одно «или».

Борзей. Именно так и решила повести себя