— А газетки у тебя никакой не найдется? — спросил я со слабой надеждой.

Она и не оправдалась, надежда эта — никаких газет у него не нашлось, но взамен он предложил посмотреть новости по телевизору.

— Да ты что? — восхитился я, — неужели тут телевизор есть? И телевидение?

— Есть, конечно, — даже немного обиделся он, — это ж столица страны как-никак.

Маленький переносной телевизорик обнаружился в соседней комнате, слева, а не той, куда он там уходил. Оказался он совсем даже и не Панасоником, а обычной Тошибой. Цветной, что удивительно.

— Держи пульт, — протянул он мне его, — и смотри свои новости, а я пока по хозяйству дела сделаю.

Я и пощелкал по доступным каналам, их тут целых четыре штуки было. Никаких новостей не обнаружил, сплошное развлекалово везде шло, тогда я взял и запустил полную настройку каналов через меню. И через пять минут на меня с частоты 231,25 Мегагерц уставилась физиономия моего альтернативного я…

— Привет, — сказал я ему, — из вольного города Манилы. А ты, судя по заднему фону, тоже где-то в тропической стране находишься.

— Ага, в Гаване, занесло меня сюда по случаю, — подтвердил он. — Давай в темпе обсудим все темы, а то опять как в предыдущие разы все прервется.

— Давай, — легко согласился я, — на чем мы в последний раз остановились?

— Ты рассказал, что с тобой приключилось за последнее время, я ответно все про себя выложил. Осталось придумать, что дальше делать

— Стой, объясни сначала про Гавану, что ты там делаешь. Это ведь не очень близко от Москвы и еще дальше от Нижнереченска.

— Ага, — согласился второй я, — двенадцать часов лета из Шереметьева. А что я тут делаю… лечусь… ну то есть готовлюсь к лечению — завтра первый прием. Клиника имени Гарсии, если тебе это что-нибудь говорит.

— Ладно, оставим клинику Гарсии за скобками, — поморщился я, — хотя нет — ты же сам народный целитель, почему себя-то не излечил?

— Такое бывает, ничего не вышло, — вздохнул он, — но давай не будем о совсем грустном.

— Давай… так какой у нас будет план действий — сможешь набросать?

— Да легко, — второй я подвинул кресло поближе к телевизору и продолжил, — план А — мы продолжаем жить, как жили, и ничего не меняем. Ты в Маниле, а я в Гаване. Чем не вариант?

— Я тут между прочим в федеральном розыске, — напомнил я, — и мне это активно не нравится.

— А чего ж в наше посольство до сих пор не сдался?

— Попробуй доберись до них, — буркнул я, — когда кругом патрули, облавы и партизаны.

— Убедил, — ответил он, — тогда план Б у нас будет заключаться в том, чтобы обвести патрули и засады вокруг пальца и попасть все же в свое посольство. Насчет телефонного звонка не думал?

— Думал, — ответил я, — местные товарищи убедили, что это все прослушивается режимом.

— Тогда можно послать кого-то из местных, пусть они о тебе расскажут посольским ребятам.

— Тоже не вариант, — поморщился я, — там на входе наверняка заслон стоит… ну как у нас на улице Чайковского, знаешь наверно… все сомнительные посетители отсекаются в зародыше.

— Знаю, — вздохнул он, — обложили, стало быть, тебя, как медведя в берлоге.

— Примерно так…

— Хорошо, слушай тогда план В, — после секундной паузы продолжил он, — ты в курсе вообще, что у нас сейчас одинаковое время течет, а не с разницей в год?

— Не может быть! — искренне удивился я, — а чем докажешь?

— Ну вот смотри, — и он наклонился и взял какую-то газету, — официальный вестник кубинской компартии газета Гранма, видишь дату?

На газете черным по белому было написано «15 octubra 1983 ano».

— Убедил, — вяло согласился я с ним, — как так получилось, я уж не буду спрашивать…

— А я могу ответить, — весело парировал он, — просто сам не знаю, как так вышло… однажды проснулся в своем Нижнереченске на год позднее того, дня в котором засыпал.

— Ладно, это не так уж и важно, — сказал я, — растолкуй лучше, в чем заключается твой план В…

— Хорошо, растолковываю, — со вздохом ответил он, после чего тут же продолжил, — ты на Кубу добраться не сможешь, это нереально. А вот я в твою Манилу наверно сумею — меня, по крайней мере, никто не разыскивает и под дулом автомата не держит.

— Сюда приехать хочешь? — уточнил я то, что и так понятно было.

— Ага… постараюсь уложиться в неделю, курс лечения все же надо пройти. Опять же Аскольд должен помочь?

— Букреев? — удивился я, — он же в Германии, кажется, служит.

— Раньше, может, и служил, а сейчас в Гаване обитает, вот только что с ним беседу имел.

— Аскольд парень ушлый, родители опять же не последние люди в Союзе, — вслух начал размышлять я, — может и получиться… а что мы потом будем делать, когда встретимся?

— На это у меня есть план Г, — ответил он, — но я тебе про него ничего не скажу… во избежание. Должно прокатить на мой скромный взгляд.

В этот момент дверь в комнату, где я смотрел телевизор, распахнулась со страшным скрипом, и в нее вошло аж трое партизан, страшных, заросших по самые глаза и с АКМ-ми под мышкой, Николаса среди них не было. Телевизор я успел переключить на другой канал, и то ладно.

Главный, наверно, из этой троицы, самый заросший товарищ самой бандитской