управления. Под давлением обстоятельств центр менял подходы к региональной политике, исходя из простого принципа: главное — результат. Секретари самостоятельно решали многие вопросы, которые выходили за рамки их формальных прерогатив. Они распоряжались значительными ресурсами и координировали деятельность многочисленных предприятий на своих территориях.

Однако опыт кризисного администрирования, сохранявший свое значение долгие годы, неправильно рассматривать исключительно в плоскости отношений между центром и регионами. Он предполагал соответствующие изменения в самих региональных сетях, задавал важные параметры их формирования и функционирования. Соответствующие вопросы рассматриваются в последующих главах, посвященных внутреннему строю сетей и действиям их руководителей.

Глава 2

Низовые диктаторы

В августе 1946 года в ЦК ВКП(б) поступила жалоба тамбовского коммуниста А. Беспалова на первого секретаря областного комитета партии И. А. Волкова. «Волков превратился сам в диктатора и насадил диктаторство в области», — сетовал Беспалов. «Волков во многом подменил советские и хозяйственные органы… Руководящие работники на работе не закрепляются, сменяемость приняла угрожающий характер… Нет у работников уверенности в завтрашнем дне, на работе они чувствуют себя временными… Принижена, а зачастую и зажимается критика. За критику Волков под всеми предлогами освобождает от работы», — так Беспалов конкретизировал суть своих обвинений[153].

Расследование, организованное аппаратом ЦК, в целом подтвердило обвинения Беспалова[154], хотя Волкову это не причинило особого вреда. Он еще пять лет пробыл первым секретарем в Тамбовской области, после чего был переведен на аналогичную должность в Орловскую область. Беспалов мог этого и не знать, но поведение Волкова было достаточно типичным. Первые секретари были одной из важных опор системы управления, основанной на жестком принуждении. Очевидно также, что Беспалов, наблюдая внешние проявления «диктаторства» Волкова, не был осведомлен о многих приемах и методах, которые Волков использовал в отношениях с областными чиновниками, включая его ближайшее окружение. Однако именно эти политические манипуляции местного значения играли важную роль в формировании региональных руководящих сетей. Собственно говоря, большинство секретарей, подобных Волкову, действовали по двум основным направлениям. На виду у всех они руководили работниками районного уровня, нередко прибегая к угрозам и различным репрессиям. Одновременно они манипулировали своим ближайшим окружением при помощи различных закулисных методов.

Каким образом секретари держали в повиновении своих подчиненных? Насколько они были свободны в своих действиях? Централизованная экономика ставила жесткие задачи перед должностными лицами всех уровней. Вынужденные выполнять планы, часто не располагая достаточными ресурсами, они нередко нарушали правила и законы. Конечно, руководители областного и краевого ранга обладали относительным иммунитетом: они входили в номенклатуру ЦК, в силу чего могли быть уволены лишь при получении недвусмысленного согласия из Москвы. Однако любой скандал и огласка информации о всех тонкостях и темных сторонах положения в регионе мог повлечь соответствующие проверки из центра и разрушить карьеру секретаря. В такой ситуации секретари нуждались в коллегах, которые были бы не только компетентными, но и — в свете рутинного нарушения правил и преодоления многочисленных трудностей — лояльными. Для обеспечения лояльности региональные секретари нередко прибегали к более тонким механизмам, чем прямые преследования или репрессии. К ним, как показывают источники, относились в числе прочего использование компромата, неформальные исключения из сетей и внеочередные повышения. Все эти методы скрытых манипуляций обеспечивали поддержание необходимой стабильности и добровольно-вынужденной солидарности местных руководящих сетей.

Авторитарный контроль

В первые послевоенные годы действия секретарей в отношении подчиненных находились под влиянием нескольких факторов, связанных с общим социально-политическим контекстом. Один из них был связан с необходимостью выполнения напряженных планов восстановления экономики страны, усугубленных последствиями жестокого голода и эпидемий, унесших до полутора миллионов жизней[155]. Экономические кампании, первоначальный импульс которым давал центр, становились особенно беспощадными на низовом уровне, где разрыв между целями и неадекватными ресурсами преодолевался в значительной степени силовыми методами. Нигде это не проявлялось с большей очевидностью, чем в сельском хозяйстве, представлявшем собой первоочередную сферу ответственности региональных секретарей, в том числе даже в промышленных регионах. Непосредственной мишенью для наказаний в случае невыполнения планов сельскохозяйственных заготовок служили председатели колхозов и секретари райкомов. Однако в ряде случаев за провалы хлебозаготовительной кампании расплачивались также областные и краевые секретари. В Ставропольском крае в 1946 году А. Л. Орлов был снят «как неспособный проводить линию партии и обеспечить интересы государства в деле хлебозаготовок», а в Рязанской области в 1948 году С. И. Малов расстался со своей должностью из‐за того, что план хлебозаготовок в регионе был выполнен всего на 62 %[156].

Еще одним важным фактором, влиявшим на поведение региональных руководителей, было политическое и социально-психологическое наследие предвоенной политики скачка, а также самой войны, до пределов усилившей мобилизационные методы в работе аппарата. Некоторые секретари служили на фронте политкомиссарами или армейскими командирами. Другие осваивали военные методы руководства, решая многочисленные мобилизационные вопросы в тылу. Через три с половиной года после окончания войны Управление кадрами ЦК ВКП(б) так, к примеру, характеризовало первого секретаря Львовского обкома И. С. Грушецкого, начавшего карьеру в качестве партийного функционера, но во время войны оказавшегося в армии и выросшего в чинах до генерал-майора:

Тов. Грушецкий не обладает достаточным уровнем общего образования и знанием работы первичных парторганизаций… Пребывание на высоких постах в Красной Армии развило в нем зазнайство, привычку командовать и видеть беспрекословное выполнение своих приказаний. Эти качества по инерции он перенес и на партийную работу, не сумев в должной мере перестроиться[157].

Подобные характеристики, исходившие из самых разных источников, в больших количествах накапливались в архивах партийных органов. Одна из местных функционеров так оценивала руководителя Хабаровского края:

Секретарь крайкома Назаров Р. К. приехал в край из Москвы в 1938 г., проработал 7 лет. Живой, глубоко-партийный, внутренне и внешне активный, простой и внимательный в обращении с людьми, т. Назаров постепенно утратил за эти годы многие из этих качеств… У него мало общей культуры, и за эти семь лет у него ее не прибавилось, зато привилось высокомерие, грубость, выработалась привычка к бесконечной брани[158].

Один из районных секретарей Рязанской области в 1948 году