— Ты спал, когда я проснулся. Не хотел тебя будить, — Вуннар с улыбкой бросил взгляд на сонного друга.

— Ага, а вот на работу отправить, видимо, всегда не прочь…

Мужчина со смехом щелкнул Цвара по лбу и закончил одеваться.

— Да ладно тебе, неужели мы все умрем, если ты опоздаешь на часок или два, останься хоть позавтракать. Даже Зи еще не ушла…

Демон попытался встать и уговорить друга задержаться еще ненадолго, но вскоре махнул на эту затею, да и на Вуннара, рукой.

— А, к Зааргу. Лень. До встречи и свободного полета тебе, друг.

— И тебе свободного полета, Цвар. Увидимся, — слова министра были оттенены нотами грусти и меланхолии. Прощание демонов с родичами всегда завершалось словами о свободе — не от рабства, но свободе в целом. Полетом же они звали не только путешествие по манящему их небу. Но и саму их жизнь.

Вскоре Вуннар покинул дом своего давнего товарища и направился на работу, когда же сам зельевар остался поспать еще немного — лишь до момента, пока внутренние часы не начали неустанно напоминать, что и его ждут дела.

Цвар отправился в лавку зелий, где можно было найти всевозможные варианты алхимических ингредиентов и готовых смесей. Для простых бола́ основными зельями были зелье сытости, заменявшее питательные вещества почти на некоторое время, и зелье доброго сна, защищавшее от кошмаров, весьма часто преследующих многих бола́. Также тут были и настои невидимости, взрывные, морозные смеси, даже зелья, что укрепляют тело и реакцию, отпускаемые исключительно для самых могущественных воинов. Все же мало кто может сразиться с лютоволками, чтобы получить их зубы и кровь как ингредиенты… Кроме Шарля Пьемонта, Лимара Гваренском и других ходячих легенд.

Внутри уже работали его подмастерья — люди и прочие бола́, хотя именно в области зельеварения лучше преуспевали неживые. Что до того, как за более чем шестьдесят лет Цвар сохранил интерес к алхимии… То он его и не сохранял. Демон вернулся в эту область два года назад, забросив ее перед тем примерно на пятьдесят лет — хотя кто ж упомнит точных сроков? Поприветствовав старшего алхимика, пусть и восстановленного, помощники, юные и не слишком, вернулись к работе, а сам он прошел в лабораторию мимо «цеха» производства.

В очередной раз глядя на старую книгу, в которой были записаны древние рецепты зелий, мужчина раздумывал над свойствами ингредиентов. Цвар ощущал, что скоро встанет на порог открытия, которое может внести его имя в историю. Что он сможет с гордостью встать наравне со своим другом, а не позади него.

И тем не менее решение пока ускользало от алхимика. Он проштудировал все рецепты — от тех, которые уже невозможно воспроизвести, как зелье гласа природы, позволявшего общаться с растениями и животными, до тех, что не использовали ввиду ненадобности, вроде зелья маны или зелья места встречи. И если первое не было нужно, то второе попросту не работало: Всеотец не отвечал на зов. Самих их, конечно, Цвар не помнил, но всегда старался найти закономерность.

Не имея привычки сдаваться, демон снова открыл фолиант, перечитывая описания ингредиентов, составленные с точки зрения мага древности.

— Хм… кровь змееволка. Почему змееволк? Может если попробовать заменить ее на более мощную кровь лютоволка… Нет, тогда она подавит, а не раскроет все остальное…

Внезапно размышления демона прервал стук в дверь.

— Входите, — сказал он, со вздохом закрывая книгу.

— Прошу прощения, сэр. Вас вызывают в министерство магической инженерии. В запросе сказано, что надо перераспределить ресурсы и изменить количество заготовок некоторых зелий, — девушка с головой в руках, с ее собственной головой, говорила тихо и скромно.

Издав еще более тяжелый вздох Цвар ухмыльнулся, понимая, что придется отложить изобретения на потом.

— Проклятые вояки… ну, а куда деваться… Ладно, не шалите тут без меня.

С этими словами он вышел из лаборатории и направился в сторону дворца.

Нежеланная встреча

Не-жизнь лича так же тяжела, как и его смерть. Несмотря на свое неполное состояние между жизнью и смертью, ему необходимо питаться. Но вкуса Тифтар не чувствовал — язык сгнил. Речь его была скомканной и не всегда ясной из-за поврежденных голосовых связок, да и легкие работали как придется. В общем, со своим почти столетним стажем общения с бола́ этот неживой понял, как справляться с этим. Не общаться.

К такому выводу приходило большинство личей и некоторые другие часто встречающиеся виды неживых вроде упырей и недоедливых. Вообще у нежити было крайне пестрое разнообразие образов, форм и способностей среди своего рода — даже размножались они со своими особенностями, но всех их объединяла смерть. Безвременная, ранняя — когда-то ее называли «непредначертанная».

По легенде эти существа пришли из измерения, в котором само время застыло, где они обитали в темных пещерах, находя покой в уединении и совершенствовании, но все же частенько встревая в конфликты. Уже на О́беллосе нежить стала выбирать себе наследников, обращая трупы в своих родичей. Примечательно, что ради этого они никогда не убивали, в том числе и вампиры, обросшие сетью слухов.

Говоря о личах: они считаются проводниками воли Всеотца. Считались. Около тысячи лет назад, в Первую Ночь, когда император Ласаан Безумный изрек свое пророчество и запечатал могущественным запретом все порталы между городами на территории Империи, личи перестали слышать голос О́беллоса. Поначалу они страдали от этого, утешаясь словами последнего императора Эпохи Порядка, убитого собственным сыном в тщетной попытке восстановить сообщение между городами.