Что означал этот молчаливый диалог Ирина так и не поняла. Но решила не спрашивать на какую тему они глаза щурят и головой кивают.

Вдруг дверь открылась, и слуга доложил, что Ирэн Леонидовну спрашивает какой-то офицер.

— Зови, — сказал Леонид Александрович, за что Ирина была ему очень благодарна.

Через минуту в столовую в сопровождении слуги вошёл человек, по виду которого можно было сказать, что ехал он «три дня и три ночи». Высокий, с русыми волосами, убранными в хвост, широкоплечий, несмотря на заметную усталость он вошёл ровно, держа спину прямо, хотя Ирине казалось, что чуть толкни его и он рухнет, чтобы сразу заснуть.

— Вадим, — встал из-за стола барон Виленский, — какими судьбами?

Мужчина вздрогнул, как будто он спал, а слова барона его разбудили.

— Серж? — удивлённо спросил офицер и пошатнулся. Виленский подхватил его и усадил на стул, поднесённый слугой.

— Поручик Головин, — представился мужчина, попытавшись встать, но барон не позволил, — я должен передать письмо, срочное, Ирэн Лопатиной, — немного «зажёвывая» некоторые звуки, как будто в горле у его пересохло, проговорил офицер.

Ирина встала и вышла из-за стола.

— Я Ирэн Лопатина, — сказала она, глядя на мужчину, и, замечая, как Виленский недовольно морщится.

Офицер всё-таки встал и, вытащив из-за пазухи немного смятый конверт, передал Ирине.

На конверте рукой Якоба Морозова было написано:

«Ирэн Лопатиной, лично в руки, срочно»

В полной тишине такой, что Ирине показалось даже дети перестали жевать, Ирина раскрыла письмо, начала читать про себя. Читала и с каждой строчкой понимала, что это крик о помощи человека, который не видел другой возможности передать информацию и быть уверенным, что она дойдёт по назначению.

Ирина посмотрела на детей и обратилась к братьям и сыну:

— Мальчики, можно вас попросить проводить Глашу с Танюшей и подождать меня наверху в гостиной.

Дети не стали спорить, что было не совсем обычно. Только Саша подошёл к Ирэн и обнял, вслед за ним от Глаши вырвалась Танюша и тоже подбежала к маме с обнимашками.

Когда дети ушли, остались только Леонид Александрович, граф Забела, барон Виленский и доктор Путеев.

Офицер продолжал сидеть на стуле, держа спину прямо и…спать.

Ирина убедилась, что дверь в столовую плотно прикрыта, слуги все вышли, пригласила всех снова присесть за стол, и мрачно сказала:

— Мыло не дошло до армии и там… всё очень плохо

Забела и Виленский одновременно протянули руки к Ирэн, чтобы та передала письмо.

Ирина просто протянула письмо в руке в сторону мужчин, ожидая пока мужчины разберутся кто из них первым прочитает.

Письмо взял Забела, и Ирина ещё раз отметила, что он похож на своего алабая, такой же целеустремлённый и опасный. Но поняла, что Виленский уступил не потому, что испугался, а скорее из тех соображений, что устраивать сейчас «битву» кто круче ну совсем по-детски будет.

Забела, прочитав письмо, помрачнел и передал его Виленскому. Пробежав глазами письмо, тот непонимающе посмотрел на графа, потом на Ирэн и Ирэн поняла, что барон не в курсе про мыло от слова совсем.

Барон передал письмо Путееву и попросил:

— Расскажите с самого начала.

Начал Забела, Леонид Александрович периодически добавлял какие-то детали, оборачиваясь на Ирэн. Ирэн молчала, только один раз добавила, что испытания провёл доктор Путеев с помощью военных лекарей из Никольского гарнизона.

Когда в рассказе дошли до того момента, когда Ирэн торговалась с ханиданским послом, барон неверующе покачал головой и пробормотал, что-то вроде:

— Это невозможно

Ирина только улыбнулась, понимая, что барону и так-то тяжело. Наверняка он себе всю голову сломал, откуда у его жены такие знания и характер. Было заметно, что Виленский каждый раз смотрит на Ирэн как на человека, которого если не впервые видит, то по крайней мере знает очень плохо.

Но вопросов барон не задавал, а Ирина не собиралась ему помогать.

Ирина оглянулась на офицера, он спал сидя на стуле, привалившись к стене.

— Надо его отвести отдохнуть, — сказала Ирина

Но вместо этого барон потряс офицера за плечо и спросил:

— Вадим, расскажи, ты видел, что там?

Офицер потёр лицо грязными руками, в кровоподтёках от вожжей. Ирине было жаль парня, но она не вмешивалась, понимая, что и граф, и барон лучше знают, что надо делать. Также молча сидел и Леонид Александрович, и доктор Путеев.

По мере того, что рассказал поручик Головин, лицо барона удивлённо вытягивалось, а лицо графа становилось всё мрачнее и мрачнее.

— Андрей, я так понимаю, что Шувалов в курсе? — вдруг спросил Виленский графа.

Забела отрицательно покачал головой:

— Про это нет

И добавил:

— Поехали во дворец

Барон удивился:

— Так уже поздно

— Теперь нет, — загадочно сказал граф Забела, — теперь там долго не спят.

Мужчины откланялись и, подхватив под руки несчастного Головина, уехали.

А Ирина решила отправить партию дустового порошка Морозову. Подумала, что уже её-то поставку не отследят и не перенаправят. И села писать письмо Софье и Иогану.

Глава 10.

Москов. Кремль.

Забела и Виленский приехали в Кремль и сразу прошли в кабинет Шувалова, несчастного, спящего на ходу Головина, оставили на диване в приёмной.

Александр Иванович удивлённо поднял голову, оторвавшись от письма, которое читал до их прихода:

— Только подумал о том, чтобы за вами послать. Как вы узнали?

Забела не стал говорить про письмо Морозова, которое получила Ирэн, а сразу кивнув на бумагу в