Понятно. Он не на моей стороне. Пытаюсь нагнать стали в глаза и голос, и продолжаю.

— Перед этим мой муж достал тест на родство между ним и нашей дочерью.

Кладу перед ним результат анализа, который везде таскаю с собой, уже не вынимая из сумочки.

— Ну, это вопросы к вам, а не к нам.

И улыбается, зараза.

Прожигаю его взглядом и достаю телефон.

— А вот моя и ребёнка.

Пока открываю документ, отмечаю, что звонил Андрей. Не вовремя. Потом разберусь.

Разворачиваю телефон к Герману, главврачу. Он подслеповато щурится, но видит цифру “0” в результате. Её сложно не заметить.

— Ваше заявление… Меня тревожит. Если это правда, последствия будут катастрофическими. Для многих людей.

Низенький мужчина барабанит пухлыми пальцами по столу и задумчиво смотрит в окно.

— Знаете ли, мне тоже несладко. Мне нет никакого резона беречь людей, которые перепутали моего ребёнка. Как это вообще возможно в наше время?

Ох, не нравится мне его настрой. Кажется, он будет покрывать “своих”. Но это мы ещё посмотрим. Я готова бороться за правду.

Главврач морщится.

— Не надо бросаться такими словами. Ничего не доказано.

— Как это не доказано? А это что? — киваю на документы.

— Я понял, — откидывается на спинку жалобно скрипящего стула и глубоко вздыхает. — Давайте представим, что я признаю ошибку перинатального центра. Мы поднимем метрики за тот день, и посмотрим новорождённых с этой же датой и временем рождения. Скорее всего, их там не так много.

Поднимаю на него взгляд, полный надежды. Он что, правда мне поможет?

— Это было бы хорошо.

Он кивает, не глядя на меня, продолжает свою мысль.

— Затем я бы связался с родителями… Простите, опекунами, детей. Тогда генетическую экспертизу нужно будет проводить уже им с детьми, чтобы удостовериться.

Я слушаю его и нервно тереблю телефон в руках. Андрей опять звонит. Как же сейчас не вовремя. Включаю беззвучный режим и кидаю телефон в сумочку.

— Извините.

— Ничего страшного. Так вот. После этого от разгневанных родителей, которые годами воспитывали не своего ребёнка, конечно же поступят судебные иски, — он подается вперёд и ставит локти на стол, наконец-то сосредоточившись на мне.

Тааак. К чему он клонит?

— Конечно, поступят. И от меня тоже, будьте уверены, — бравирую я, хотя от слов “суд”, “адвокат”, “юрист” меня бросает в холодный пот.

— Разумеется, — его лицо остаётся непроницаемым, — Полетят головы. Моя, половины старшего персонала. Работать останется некому.

— Это вряд ли мои проблемы.

— Да, не ваши, — он ещё пару секунд изучает моё лицо, а потом добавляет, — Вы же понимаете, что я не могу на это пойти?

От негодования вскакиваю с места и отворачиваюсь к стене, сложив руки на груди.

— И что вы мне предлагаете делать?! — повышаю голос на стену, потому что на главврача нет сил смотреть.

— Гражданка, я вас прекрасно понимаю. Но рекомендую оставить всё как есть. Забыть обо всех этих экспертизах, генетике. Вам же легче будет. Живите как жили раньше. Вы же любите своего ребёнка? — делает акцент на слове “своего” и я нервно передёргиваю плечами, — Я вижу, что любите. А муж… Ну, найдёте другого. Представьте, что вы просто не сошлись характерами. Сейчас половина браков распадается, ничего страшного.

Осознаю, что он сейчас сказал, и мои ладони сами собой сжимаются в кулаки.

— Что вы сказали? Ничего страшного? — поворачиваюсь к нему в гневе, — Ничего страшного, что моя дочь неизвестно где из-за чьей-то безалаберности?! Ничего страшного, что мой брак распался из-за того, что здесь творится бардак?!

— Женщина, прекратите кричать. Кроме варианта “забыть о произошедшем” есть второй. И он вам не понравится.

Он хищно, с видом победителя усмехается, и я растерянно спрашиваю:

— Какой?

— Я сейчас же вызываю полицию. Вас арестовывают, и вы лишаетесь родительских прав на того ребёнка, что у вас уже есть.

* * *

В полной прострации иду домой. Пешком. Надеялась хоть немного проветрить голову. Понять, что делать дальше. Первый пункт моего плана потерпел фиаско. И что делать дальше?

Никаких вариантов. Искать юриста? Подавать в суд? У меня нет денег. Нет связей. Ничего нет.

Без сил бреду домой. Каждый шаг даётся с трудом, как будто ноги стали ватными.

Я подвела всех. Себя. Арину. И мою родную дочь. Интересно, как её зовут? Какое имя дали ей другие люди…

Заворачиваю во двор и иду, глядя себе под ноги.

Внезапно перед лицом возникает букет цветов.

И Андрей.

— Что?.. Ты что здесь делаешь?

— Жду тебя, — он улыбается.

Прямо той улыбкой, как на видео из клуба. Когда он целовал другую девушку. И теперь стоит передо мной. Искренний весь такой. Хороший актёр, в отличии от меня.

Останавливаюсь как вкопанная. Перевожу взгляд с цветов, на Андрея и обратно.

— Что это такое? Я думала, ты себе уже кого-то нашел?

Он озадаченно опускает букет, который я не спешу принимать.

— Кого нашёл, Марина?

— Женщину, кого! Не делай из меня дуру!

Надоело это всё. Нашли себе девочку для битья, которую можно сколько угодно унижать.

Хватит.

Стараясь не смотреть на Андрея, разворачиваюсь, и ухожу в глубину подъезда.

19. Андрей

Такой реакции я не ожидал. Чего угодно, но не рассерженных жестов в мою сторону.

Марина кричит что-то невразумительное и удаляется прочь.

Я же не могу это так оставить. В два шага оказываюсь за её спиной и тяну за запястье к себе.

— Марина, ты чего? Что случилось?

— Ничего не случилось! Всё как обычно! Как обычно, все, кому не лень, бросают меня, вытирают ноги, и уходят прочь! И даже ты! Попользовал, и пошёл дальше, к новым свершениям!

Ничего не понял. Голова работает отдельно от рук, и пока пытаюсь переварить, что она имеет в виду, руки сами суют ей этот несчастный букет цветов.

Она разве что не отпрыгивает от них, как будто они могут её обжечь, и мчится в подъезд.

Так и остаюсь стоять, пытаясь понять, что это было, и чем вызвано.

С полным недоумением на лице иду к машине. Походя сую букет в урну. Сажусь на водительское сидение и задумчиво барабаню пальцами по рулю.

Позвонить ей, что ли? Забираю телефон с заднего сидения, и открываю месенджер.

И закатываю глаза.

Кристине всё ещё неймётся.

“Я правда очень-очень скучаю ”

“Ты можешь хотя бы ответить?”

Хочу занести в ЧС, но что-то останавливает. Палец замирает. Немного прокрутив вверх, вспоминаю, про видео.

Ага. И куда ещё она это выложила в порыве ностальгии? Видела ли это Марина?

Прокручиваю назад её слова, как на касетной плёнке.