–Чтоты такой вредный?

–Какой есть.

Шутливый диалог брал начало сих первой, давней, дактомуже– зимней, поездки наБайкал. Однако втот раз он начался совсем нешутливо– Вербин действительно удивился тому, что, выехав изИркутска, ониоказались невглухой тайге… ладно, пусть невглухой тайге, нохотябы вгустом лесу– ана широкой открытой равнине. Ивопрос– втот раз– онзадал серьёзно, иуслышал вответ, чтоСибирь– этонетолько тайга, ноистепи. Местами. Нето чтобы Феликс обэтом незнал, ноне ожидал оказаться встепи подороге наБайкал.

Стех пор это стало их сСергеем шуткой, тоодин тот разговор вспомнит, тодругой. Даичего невспомнить– ехать двести слишним километров, обовсём поговорить успеешь. Идаже отом, очём говорить сложно, новдороге– почему-то– легко:

–Чторешил, брат, дальше трубить илиперчатки нагвоздь?– негромко спросил Сергей, когда они отъехали отгорода километров напятьдесят. Ипосле довольно длинной паузы, которая последовала после окончания предыдущей темы. Спросил, потому что знал, чтопосле потрясений, чтовыпали надолю Вербина, первое, чтоприходит вголову– бросить всё иподать рапорт назаслуженную.

Вовремя предыдущего расследования Феликс Вербин, майор, старший оперуполномоченный поособо важным делам Московского уголовного розыска, потерял невесту. Апо сути– жену. Любимую женщину, рядом скоторой был по-настоящему счастлив. Официально смерть Криденс сделом Кровососа несвязывали, онабыла признана естественной. Идаже неофициально увязать смерть срасследованием было крайне сложно, однако Вербин винил себя вгибели невесты, мучился, чтонеуберёг Криденс отбеды, ис радостью согласился напредложение взять длительный отпуск. Первые несколько дней сидел вквартире, восновном спал, иногда что-то ел. Дверь открывал редко, назвонки отвечал ещё реже, только насамые настойчивые. АСергей, которому рассказали обеде Вербина, оказался настойчив, звонил, непереставая, итем заставил Феликса снять трубку. Сергей тот разговор начал счего положено, потом помолчал, апотом– Феликс уже хотел заканчивать общение– велел собираться илететь кнему, пригрозив, чтовпротивном случае сам явится вМоскву, вышибет дверь, упакует Вербина вручную кладь иотвезёт вИркутск. Яростный дружеский напор подействовал: Феликс сначала просто пообещал, ноСергей, почувствовав слабину, усилил нажим изаставил друга открыть ноутбук изабронировать билет. Вотиполучилось, чтоВербин едет напассажирском сиденье внедорожника, стараясь недумать отом, чтомечтал побывать наБайкале вместе сКриденс.

–Служить останусь,– помолчав, ответил Феликс.– Больше яничего неумею.– Подумал идобавил:– Да ине хочу ничем другим заниматься.

–Какивсе мы,– кивнул Сергей.– Косого только пуля исправит.– Помолчал иуточнил:– Ты реально хочешь продолжить?

–Хочу. Ночестно скажу: незнаю, потянули?– Вербин провёл пальцами попластику дверцы. Погода стояла отличная, тёплая, ноне жаркая, поэтому кондиционер выключили иоткрыли окна. Стало, конечно, шумно, зато ветер приносил нетолько приятную свежесть, но– иногда– ияркие степные запахи.– То, чтослучилось сКри, нельзя было предвидеть. Яругаю себя неза то, чтосделал что-то нетак, потому что явсё делал так, какдолжен был делать. Яругаю себя зато, чтонепочувствовал, понимаешь? Яговорил, чтолюблю её, нокогда пришёл час– непочувствовал, чтоона вбеде. Хотядолжен… обязан был понять, чтосКри что-то происходит. Ядолжен был пойти сней втот вечер. Ая остался наместе преступления.

Феликс выставил руку заокно ирастопырил пальцы, снаслаждением принимая наних плотный воздушный поток– друг вёл машину довольно быстро.

–Аесли Криденс нехотела, чтобы ты почувствовал?– негромко спросил Сергей.

–Обэтом ятоже думал исклонен стобой согласиться,– ответил Вербин, разглядывая руку.– Однако дляменя это обстоятельство неимеет никакого значения. Пусть Криденс этого нехотела– неважно, важно то, чтоядолжен был почувствовать. Должен– ивсё.

Он сжал кулак.

Вербин иКриденс были идеальной парой, прекрасно дополняли друг друга вовсём иточно знали, чтонаконец-то, после долгих поисков, нашли свою половинку. Сергей приезжал вМоскву полгода назад ивидел, чтоФеликс неизменился рядом сКриденс, нестал другим человеком, каклюбят говорить писатели, апросто был счастлив.

Асейчас– разбит вдребезги.

Ивинит вслучившемся себя.

–Можно задать неочень приятный вопрос?

–Можно,– кивнул Вербин, неповорачиваясь кдругу.

–Кровосос убилКри?

–Нет. Нояточно знаю, чтоКриденс умерла из-за него.

–Вотдерьмо,– выругался Сергей. Итутже напомнил:– Новедь Кровососа большенет.

–Невсё так просто.

Объяснять, чтоимеет ввиду, Феликс нехотел, итут ему повезло: едва прозвучал ответ, Сергей начал сбрасывать скорость.

–Мыостанавливаемся?

–Тызабыл обычаи?

–Недумал, чтоты досих пор их придерживаешься.

–Обычаи потому иназываются обычаями, чтоих придерживаются всегда,– размеренно ответил Сергей.– Законы меняют, историю переписывают, принципами торгуют, ноесть незыблемые вещи, которые были, есть ибудут всегда, даже когда придуманные людьми законы, история ипринципы канут вЛету.

–Да, тыговорил,– обронил Вербин.

–Неверишь?

–Даже если ине верю– несобираюсь проявлять неуважение.

–Вотэто правильно,– одобрил Сергей, останавливая машину.– Выходим.

ОтИркутска доОльхона примерно двести пятьдесят километров, ив прошлый раз это вызвало уФеликса такоеже удивление, какиналичие подороге степи– оножидал, чтобудет много меньше. Выслушал короткое: «ЭтоСибирь, брат, здесь триста километров– нерасстояние, анемного всторону», пожал плечами исел вмашину, сказав себе, чторасстояние ивпрямь несамое великое. Однако проехать его безостановок неполучилось, поскольку под«незыблемыми вещами» Сергей подразумевал втом числе остановки убарисанов– попросить ухозяев местности спокойной дороги, хорошей погоды идобрых людей. Просьба подкреплялась небольшой дозой крепкого, апоскольку Сергей был зарулём, отдуваться приходилось Феликсу, ноон справился.[6]

Он угостил хозяина местности, сделал маленький глоток сам, закурил, глядя нараскинувшиеся вокруг просторы, инеожиданно почувствовал, что… нет, емунестало спокойно… боль неушла… егонеутешили… Сним разделили мысли. Непрочитали, чтобы обдумать илидать совет, норазделили. Больнезабрали– боль останется сним навсегда, ведь это его боль, номысли стали частью всего вокруг. Иговорить ничего ненужно– потому что всё уже известно. Иему никто ничего нескажет– потому что слово должно родиться внём. Когда придёт время. Икаким то слово будет– решать ему итолькоему.

Феликс проявил уважение.

Ипочувствовал, чтоуважение проявили кнему.

–Очём мысли гоняешь?– спросил Сергей.