– Наиль Дамирович Зарипов?

– А вы кто? Я вас знаю?

– Майор Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.

– Да, конечно, – хихикнул Наиль.

– Что «конечно»? – не понял Феликс.

– Так я вам и поверил.

– Я действительно из полиции.

– Тебя из «службы безопасности Сбербанка» попёрли? За пьянку небось?

– А, вот вы о чём… – Вербину доводилось слышать, что из-за обилия мошенников люди стали с недоверием реагировать на звонки настоящих полицейских, но сам столкнулся с подобным поведением впервые. – Господин Зарипов, я звоню вам по поводу дела Виктории Рыковой.

– А что с ней? – Наиль мгновенно сменил тон. – В смысле, не надо повторять, что с ней, да… Но меня уже допрашивали, и я рассказал всё, что знаю.

– И мы вам за это благодарны, господин Зарипов. Но получилось так, что в настоящее время заниматься расследованием обстоятельств смерти Виктории поручено мне, поэтому я хотел бы с вами поговорить, задать несколько дополнительных вопросов. Когда мы сможем встретиться?

– Я рассказал всё, что знаю, и не уверен, что смогу что-нибудь добавить.

– Тем не менее, господин Зарипов, я был бы очень признателен, если бы мы смогли договориться о встрече. Вам удобно в понедельник? Вторая половина дня.

– Я буду занят всю следующую неделю. Мне трудно планировать встречи, в которых я не заинтересован. Если вам нужны мои показания – поговорите с Крышкиным.

– С Крыловым, – поправил Наиля Вербин.

– Что?

– Крылов, как баснописец.

– Я не знаю этих ваших писцев. А сейчас у меня нет времени на наш странный диалог. Прощайте.

Зарипов бросил трубку.

Вербин посмотрел на замолчавший смартфон и улыбнулся. А потом вышел из машины и закурил. Хотя не собирался.

Люди разные. Одни начинают хамить полицейским только потому, что те – полицейские, другие потеют, проезжая мимо стоящей на обочине машины ДПС. Как поведёт себя невиновный человек при встрече с блюстителем порядка, можно предполагать, лишь зная этого человека. Наиль же был для Вербина закрытой книгой, во всяком случае пока, и потому с выводами Феликс не спешил. Но не преминул отметить, что человек, который наилучшим образом подходит на роль убийцы, в достаточно грубой форме отказался от общения с дознавателем.

– Тут есть над чем подумать…

Но потом, потому что сейчас Вербину было чем заняться.

Анзоров не сказал, когда ждёт ответ, но Феликс понимал, что затягивать не следует: чем быстрее он примет решение о своём участии в деле – тем лучше. Служба есть служба: или он пойдёт по ещё не остывшему следу убийцы Виктории Рыковой, или Шиповник подбросит следующее расследование, а то и не одно. И ему опять будет чем заняться. Он опять погрузится в чужую беду, и это поможет не замечать, что по вечерам он возвращается в пустую квартиру, которая снова перестала быть домом, а превратилась в место, где Вербин спал, ел и находил чистую одежду. Последние месяцы Феликс жил разгадками чужих тайн, и чем запутаннее они были, чем глубже затягивало расследование, тем лучше он себя чувствовал. Спокойнее. Он искал сложные головоломки, которые вырывали его из пустоты реальности, и чувствовал – пока только чувствовал – что смерть Виктории Рыковой окажется именно такой. Предчувствие нравилось, и Феликс надеялся, что оно не подведёт.

Он выкинул Наиля из головы, ехал медленно, продумывая вопросы, которые собирался задать следующему эксперту, но всё равно оказался на месте раньше, чем рассчитывал, и потому решил потратить оставшееся время на телефонный звонок.

– Марта Алексеевна?

– Да… – Голос у Карской, психолога, к которой обращалась Виктория, оказался очень приятным, глубоким, с лёгкой хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Звучал голос чуть настороженно, как у большинства людей, принимающих звонок с неизвестного номера, но именно чуть.

– Меня зовут Феликс Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.

– А-а… Тот самый знаменитый оперуполномоченный, который успел позвонить многим моим друзьям?

Вербин мысленно чертыхнулся, но продолжил спокойным тоном:

– Нет, я другой оперуполномоченный, настоящий.

– И как вы это докажете?

– Московского выговора недостаточно?

– Вдруг вы брали уроки актёрского мастерства?

– В таком случае, при встрече я обязательно покажу удостоверение. – И, не дожидаясь очередной «шутки», продолжил: – Вы знакомы с Викторией Рыковой?

Возникла короткая пауза, после чего женщина ответила совсем другим тоном – серьёзным:

– Что случилось?

Тревога в голосе заставила Феликса вспомнить, что ни Крылов, ни другие ребята с «земли» Карской ещё не звонили, и он мягко предложил:

– Давайте вернёмся на шаг назад, Марта Алексеевна?

– Да.

– Меня зовут Феликс Вербин, я – старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.

– Очень… – Она явно задумалась над следующими словами, но всё-таки произнесла: – Приятно.

В конце концов, это всего лишь бытовая вежливость, не более.

И сразу повторила вопрос:

– Что случилось? Вика в порядке?

– Виктория была вашей пациенткой или подругой?

– Вы ответите на мой вопрос?

– А вы?

Короткая пауза, видимо, нужная, чтобы выдохнуть, после чего Карская ответила:

– Пациенткой.

– В таком случае, нам нужно встретиться и поговорить.

– Вы скажете, что с ней случилось? – На этот раз голос прозвучал резче.

Но именно этого Феликс ждал – эмоций. И ответил мгновенно:

– Виктория умерла.

– Как? – В коротком вопросе прозвучало не только удивление, но и боль. – Как Вика умерла?

– Я расскажу при встрече, Марта Алексеевна, – пообещал Вербин.

– Её убили? Вы ведь полицейский, значит, Вику убили?

– Полицейские всегда приходят, если умирают люди, такая у нас работа, – мягко произнёс Феликс. – В настоящий момент проводится доследственная проверка. Это стандартная процедура, по результатам которой будет принято решение о возбуждении уголовного дела. Или не будет принято.

– То есть Вику не убили?

– Идёт доследственная проверка, – повторил Феликс. – Когда мы сможем встретиться?

– У меня очень плотное расписание.

«Они сговорились, что ли?»

Уже второй связанный с делом человек начинал отнекиваться от встречи. И если у Наиля был формальный повод отказаться от беседы – он уже успел пообщаться с Крыловым, то Карская явно не горела желанием встречаться очно.

– Не обязательно сегодня.

– Мы можем поговорить по Сети? Я смогу найти время после девяти вечера.

– Я бы хотел встретиться лично.

– Это важно?

– Да.

– Я стараюсь ни с кем не встречаться.

– Не хочу показаться язвительным, но слышать такое от психоаналитика несколько странно.

– Я онлайн-психолог, – объяснила Карская. – С пациентами я работаю исключительно по Сети.

– А-а. – В представлении Вербина, личный контакт являлся обязательной частью взаимоотношений доктора и пациента, но, видимо, это утверждение потеряло актуальность после наступления цифровой эпохи. Теперь люди заказывали через Интернет продукты, одежду, проводили совещания, работали… так почему бы им не ходить по Сети к врачу?

– Никогда