— Я не сумела сесть на тот корабль, которым они отправились в Альтору. Пришлось плыть на другом. Хорошо, что мне попался наивный юный купец, отдавший свою каюту за одну только улыбку. В Альторе я снова ее потеряла… Знаете, очень сложно выследить того, кто так легко перемещается в пространстве. Пришлось отправиться на Отбор, чтобы снова ее найти.

— Если вы знали, кем на самом деле она является, то почему вы ее не выдали?

— Тогда я сдала бы еще и себя. К тому же, я хотела сама ее убить. Как бы я это сделала, если бы ее отправили в Алхавар?

— Что же, теперь я вас понимаю. Замечали ли вы в поведении госпожи Ивы, что-то странное?

— Разумеется. Она пришла на Отбор и сразу же захотела с него уйти, была груба со всеми, не придумала выступление на втором испытании, заступилась за меня, когда все ополчились против…

Ее глаза вдруг налились слезами, и Кир понял, что нужно уводить разговор в другое русло.

— Госпожа Пинна…

— Мира.

— Госпожа Мира…

— Княжна.

— Княжна Мира, вышло так, что госпожа Ива выкрала несколько очень дорогих и ценных колец, прежде чем отправиться на Отбор. Я полагаю, что она где-то их спрятала в Ониксовом дворце. Сейчас, очень важно найти их. Пожалуйста, скажите, знаете ли вы что-то о том, где они могут быть?

Она снова подняла на него глаза, и ему стало почти больно от ее режущего взгляда.

— Нет, про кольца я ничего не знаю.

— Умоляю вас, это крайне важно. От этого зависит судьба Империи и дракона-императора.

— Дракона-императора… — тихо повторила она. — Ради него я бы сделала все, что угодно, но я правда не знаю. Я пришла на Отбор ослепленная местью, всю свою жизнь я ничего не видела, кроме нее, но вдруг я повстречала… вечность. Скажите, генерал, вы когда-нибудь смотрели ему в глаза?

— Это запрещено правилами, но да, смотрел пару раз…

— Значит, вы знаете какого это. Держали ли вы его за руки?

— Нет.

— Мне вас жаль. Это ни с чем не сравнимое чувство. Касаться, чего-то, что живет на свете уже пять сотен лет и будет жить вечно, когда мы все умрем. Это все равно, что касаться солнца. И знаете что? Никто и никогда не был так ко мне добр, никто не давал мне такую чистую и светлую любовь. Я поняла, что жила неверно. Если бы я могла все изменить, то я бы посвятила бы всю свою жизнь службе ему.

Кир удивленно расширил глаза. Он привык видеть фанатичную любовь и преданность у служителей, но впервые, кто-то обратился в ярого приверженца культа дракона-императора столь быстро.

Подавшись вперед, он протянул ей куклу. Ее цепкие, длинные пальцы, обхватили ее, бережно сжав. Она поднесла куклу к лицу, с любовью разглядывая.

Кир собирался уже уходить. Можно было бы вызнать, как госпожа Пинна, так всех обманула, чтобы явиться Отбор, но это его уже не интересовало. Пусть с остальным разбирается Тару.

Кир отодвинул стул, готовясь уходить, но девушка вдруг снова заговорила, не отводя взгляд от куклы:

— Если хотите знать, много странных вещей происходит на Отборе. Например Лидия… Между прочим, это она порезала платья, подбросила осколки в туфли Исоры.

Кир замер на месте:

— Почему вы так думаете? — спросил он.

— У нее невероятно подходящий дар — она умеет очень быстро двигаться. Когда мы несли туфли из кладовой комнаты, я ощутила легкое касание ветра, но даже не успела ничего заметить. А потом, она так ловко меня подставила, что я даже восхитилась.

— Почему же вы не пытались защитить себя и никому не рассказали о своих подозрениях?

— Я тогда еще не знала про ее дар, мне не хватало ни доказательств, ни свидетелей. К тому же, Лидия — княжна, а значит неприкасаема. Позже, когда я узнала про ее дар, то… Выяснила, что и Лидия кое-что про меня знает. Когда-то на заре своего пути, я кое-что украла у ее матери, а Лидия меня запомнила. Если бы я ее сдала, то потеряла бы больше, чем получила. Впрочем, к этому мы и пришли в итоге… И, знаете что еще? Я думаю, что змею в опочивальню Агаты подкинула тоже она…

Кир нахмурился, он мог поверить, что избалованная княжна из вредности режет платья, или подбрасывает осколки в туфли, чтобы отомстить, но подкидывать кобру в опочивальню своей подруги… Это было и опасно и трудноисполнимо.

— Почему вы так решили? — спросил он. — Мне казалось, что княжна Лидия с госпожой Агатой подруги, и та ценит ее помощь.

— Да, так оно и есть, — согласилась Пинна. — Может быть, Лидия сделала это, чтобы ей помочь. Ведь у Агаты совсем ничего не получалось с танцем, а если Лидия знала о ее даре, то такая помощь вполне объяснима.

Кир потер пальцем переносицу. Под костью вновь зарождалась головная боль.

— Благодарю, княжна Мира, что поделились. Я тщательно все это обдумаю.

Отчего-то она вздрогнула от его слов. Ее пальцы еще сильнее сжались на кукле.

— Знаете, что? Не зовите больше меня так. Это имя уже давно мне не принадлежит. Оно принадлежало ей, а я ее убила… Мне всегда казалось, что именно этого я и желаю, что такова моя судьба, как же я ошибалась. Я хотела, стать лучше нее, хотела, чтобы она меня заметила, а она даже не знала, что я существую! А теперь, она мертва и это все из-за меня!

Прижав к груди куклу, другой рукой она закрыла лицо, опустив голову. В этом жесте было столько отчаяния, что от жалости у Кира укололо сердце.

Ему и правда было ее жаль. Не по своей вине она все потеряла, если бы генерал Хайро не учинил бунт, то эта девушка выросла бы прекрасной и благородной княжной, пусть и не из богатого и могущественного рода. Она бы ходила по балам, очаровывая женихов, но вместо этого судьба отправила ее в пучину порока.

Так уж вышло, что мужчина, который все потерял, мог также заново всего достигнуть. Отец Елены, чей род попал в опалу, заработал состояние выгодно вкладывая монеты и возрождая, доставшиеся в наследство земли. Отец Кира отправился на военную службу, хотя предательство и обман сильно ускорили дело, скорее всего и без них, он смог бы многого достичь со временем.

У женщин такой возможности не было. Они не могли отправиться на службу, или торговать. Их удел был выйти замуж, что сделать удачно без приданного, было бы сложно, даже обладая красотой. Или же они могли встать