Но прежде чем младший Дрейк продолжил, свое слово вставил Салливан. Ждала этого вопроса с тяжким бременем приговоренного к смерти.

— Прежде чем мы продолжим обсуждение, скажи, Джулия, что у вас за дела с Рэйфом? Ваша стычка была уж чересчур… эмоциональной.

Три пары жаждущих правды взглядов пригвоздили меня к месту, а я, в попытках отыскать в голове подходящий ответ, неотрывно смотрела на уголек тлеющей сигары.

— Деловая конкуренция, наверное.

Следовало сказать это менее принуждено, поскольку вместо утверждения я будто озвучила вопрос. Это не понравилось Салливану, в хмуром взгляде старого лиса читалось откровенное недоверие.

— Все нормально, можешь рассказать нам.

Мы не осудим — будто хотел добавить Сэм. Он смотрел на меня глазами преданного пса, искренний взгляд и забота, от которой сердце кровью обливалось. Врать язык не поворачивался. Зато жгучие воспоминания из Бергамо заставляли плясать его, как от жгучего перца.

— Мы просто не могли не пересечься после… событий на Панаме. Я занялась искусством и посредничеством между частными коллекционерами, музеями и выставками. Лет семь назад мне попалась вещь, принадлежащая монахам из собора Святого Дисмаса, распятие, похожее на это, — я указала на раздробленную реликвию на столе. — Как думаете, долго пришлось ждать неожиданного визита?

— Он выкупил распятие?

— Черта с два. Я только зарабатывала себе репутацию, со мной, наконец-то, хотели сотрудничать музеи, и сдавать контакты покупателя я была не намерена. Это, конечно, не понравилось Рэйфу.

— Он угрожал тебе?

Я неопределенно пожала плечами, оставив вопрос Сэма повисеть в воздухе. Разумеется, мне на голову посыпались гневные изречения, избежать проблем помогла переадресация сделки на другое лицо. Я потеряла в деньгах, лишившись заказа, но зато осталась при накопленных сбережениях и с головой на плечах. И это правда.

— С тех пор я предпочитала обходить тему Эвери и Дисмаса стороной, но… поднабравшись опыта, приобретя связи, я перестала избегать Рэйфа. Иногда брала его заказы на поиск определенных вещей. Деньги он платил хорошие.

— И ты вот так соглашалась? — недоверчиво уточнил Нейтан.

— Да будет вам, — устало вздохнула я. — Не ревнуйте, вас он любит не меньше.

— Ну, может, это нам и на руку, — подметил Сэм. — Ты помнишь, что он у тебя заказывал?

— А вот это уже разглашение конфиденциальной информации, — усмехнулась я. — Но ничего полезного, что помогло бы ему продвинуться в поисках. Лучше расскажите, что вы нашли. Чего ради мы подняли такой шум.

И вновь этот обмен многозначительными взглядами. Я старалась игнорировать это, разогнав рукой облака дыма, и подошла ближе, чтобы рассмотреть подсказку, оставленную Эвери.

Нейтан, под предлогом позвонить Елене, вышел на балкон, пока Сэм и Салливан пересказывали детали диалога, который я не застала. Находка напоминала приглашение, ведущее на кладбище близ собора Святого Дисмаса к могиле Генри Эвери. Вот так ирония — Рэйф выбрал правильное направление, да только копал не в том месте.

— Значит, наш следующий шаг — Шотландия?

— Наш? — Переспросил Сэм. — О, нет, Джулс. Думаю, это плохая идея.

— Что? Брать меня с собой? — Я ожидала подобного замечания, и все равно обида прорвалась сквозь тонкие прутья самообладания.

— Ладно, вы решайте вопросы бюрократии, а я, пожалуй, прилягу, — затушив сигару, устало подметил Салливан и оставил нашу компанию.

Я смотрела ему в след, слушая, когда хлопнет дверь одной из спален. Сидя под тусклым желтым светом в волнах сизого дыма, плывущего по воздуху, ощущалась тяжесть недосказанности.

Из груди вырвался долгий вздох.

— Он мне не доверяет.

— Не тебе одной, — усмехнулся Сэм. — Оно и понятно. Я тут явился, втянул вас в передрягу, а Нейтан только и рад пуститься во все тяжкие. Может, он и остепенился, но в нем живет дух авантюриста, от этого так просто не избавиться.

Я понимающе кивнула, глянув сквозь приоткрытую дверь балкона Нейтана. Он оживленно разговаривал с Еленой, будто позабыв обо всем.

— Выпьешь?

Налив в стакан немного виски, Сэм предложил и мне глоток, но я поспешно отказалась.

— Если не хочешь привлекать внимания соседей, то лучше не стоит.

— Все также плохо? — усмехнулся он, делая глоток. — Не научили мы тебя пить правильно.

— Спаивать пятнадцатилетнего подростка — это не лучшее, что могло бы вам прийти в голову.

— Зато сейчас бы не сидела, как на иголках.

Кривая ухмылка вновь окрасила мои губы, но сошла также быстро, как акварель, на которую плеснули воду.

— Слушай, — со всей возможной серьезностью обратился ко мне Сэм, заставив поднять усталый взгляд. — Что бы там ни было, мы не дадим тебя в обиду, ясно? Я не дам в обиду. Заявляю на правах старшего нашей поредевшей шайки.

Трудно не сдержать смешок, когда он говорит о таких вещах без тени веселья.

— На мизинчиках клянемся? — Уточнила я, оттопырив от кулака маленький палец.

— Но это серьезное дело, ты не лучше всех должна понимать, что Рэйф настоящий псих, и не оставит камня на камне.

— Я это понимаю. Поэтому и не оставлю вас двоих без присмотра. Салливан уже не в том возрасте, чтобы по развалинам прыгать. А я как минимум продолжаю посещать скалодром и бассейн, так что не только убежать, но и уплыть смогу.

— Дух авантюризма, видимо, остался не только в Нейтане.

— Он никуда и не девался. Тем более, я уже давненько не была в полноценном отпуске, — подумала я. — Мы начали это дело вместе, и закончим его тоже вместе.

(*) Mi scusi — извините (ит.)

(**) Questo tizio mi ha importunato per tutta la serata. Mi segue ovunque vado. I prego, aiutatemi — Он пристает ко мне весь вечер. Он преследует меня повсюду. Пожалуйста, помогите (ит).

— 7 — Надвигающаяся буря

Дивные просторы Шотландии, удивительно, что в силу своей профессии я так и не побывала в ваших краях. Непривычным казалось все. Шесть часов назад мы помирали от жары на побережье Италии, а сейчас кутались в куртки и топтали пожелтевшую траву под тонким слоем снега. Как разительно отличался ноябрь в разных уголках мира.

Пальцы в обрезанных перчатках покалывало от холода, меховой воротник защищал шею от сильных порывов ветра, заносящих запах соли с Северного моря. На горизонте теснились тучи, постепенно затягивая небо над головой. Зато на их фоне превосходно виднелся полуразрушенный собор, возвышающийся за облысевшими деревьями и валунами.

Самолет Салливана на водных лыжах покачивался на черных волнах под крутым утесом.

Говорить, наверное, что меня одолевало плохое предчувствие, не стоило. Немигающим взглядом буравя черные стены собора, я представляла, как в его стенах рыскают наемники, прочесывая каждый уголок.

— Все в порядке?

Не оборачиваясь, я кивнула. То есть, следовало сказать,