собственной жизнью, заставляя истерзанное тело подниматься, чтобы исполнить долг защитника.

— Еще есть силы? Забавно. Но этого не хватит, — усмехнулся парень, в руках которого заиграл огонь. — Сначала я сожгу тебя, хоть ты и не умрешь. А потом пойду за парнем, которого ты должна защитить. Забавно выйдет… не находишь?

Защитить. Должна защитить. Это приказ.

Я и без приказа… Ты не сожжешь меня, я не сгорю, как моя семья!

Всплеск голубого пламени ударил сжатой волной. Взрывная сила наполнила тело, оглушив болью, от которой сознание потухло на несколько секунд. Глаза ничего не видели, темная дымка постепенно рассасывалась, но контроль над собственным телом оказался неподвластен. Я стояла, дышала, чувствовала, как по рука растекается что-то голодное, липкое и вязкое — субстанция, которая осталась в ладони вместо плоти противника. Удар рукой прошел насквозь, а позади никого, только фигура, рассыпающаяся в грязь.

Ушел? Замена? Двойник? Вот почему пламя его ослабло, показалось таким пресным.

Он ушел… почему он оставил двойника, если так хотел убить меня? Я видела в глазах парня ненормальный блеск, азарт и возбуждение, он рвался сжечь меня во что бы то ни стало. Значит, это из-за него я ничего не помню. Но как он связан с LitCo? И куда делся сейчас?.. Он… ученики. Шото.

Надо успокоиться, прийти в себя. Но мигрень не отпускала, перед глазами все рябило, а руки покалывало. При мысли о Шото голову пробивал голос Старателя: «защити его во что бы то ни стало».

— Твою мать!..

Боль, нахлынувшая на тело дождем из мелких игл, поставила на колени. Схватившись за голову, попыталась унять пронзительный звон. Заметила, как сквозь трещины на черном покрове вспыхивало пламя, а еще догорали слабые язычки синего пламени. Согнувшись пополам и уткнувшись головой в землю, попыталась перетерпеть пылающую агонию. Но она не проходила, разливалась жидким огнем по венам, наполняла мышцы, и вместе с ней росла сила. А еще… еще угасало сознание.

Я чувствовала себя, но не могла контролировать. Что происходит? Это регенерация? Из-за ожогов? Или страха? Я не понимаю… оно пытается захватить разум, колит металлическими нитями мозг, вытягивает душу и оставляет лишь животную ярость.

«Защити его».

От собственного крика, вырвавшегося из горла, зазвенело в голове. Отпустив боль, перестав бороться с ней, я ощутила, как тело поддалось воле причуды и рвануло в чащу леса. Я бежала слишком быстро, прыгала, как если бы была зверем, а не человеком. Перед глазами все плыло, заметила лишь, что руки мои черны, как смоль. А окружение видела на уровне чувств… и я чувствовала того, кто напал на меня. Его огонь.

Он не уйдет от меня. Я его на части разорву!

Быстрее, быстрее, быстрее!

Я… вижу. Вижу тебя, ублюдок.

Не рассчитав силы, разогналась так быстро, что, подпрыгнув вверх, взлетела над деревьями. Зато атаковать с воздуха оказалось проще, тот парень был не один, хотя другие люди оставались размытыми силуэтами. Эмоции: злость и ярость — выплеснулись наружу, и вместе с ними я обрушилась на головы противников, заметив, как в последний миг успел обернуться тот ублюдок.

Наверное, ушел из-под атаки…

Но удивила не его ловкость. А ослепительное пламя, которое вкупе с силой удара подняло в воздух пыль и мелкий мусор. Грохот заложил уши. Махнув рукой, попыталась унять бушующий вихрь. Огонь угас, пусть и не полностью, но я почувствовала обращенные к себе взгляды злодеев. Видела их с трудом.

— Что… что это такое?

Парень, с которым я сражалась, проигнорировал вопрос сообщника. И смотрел на меня без былого задора, но и без страха. В его глазах стоял немой вопрос, непонимание. Словно ребенок, которому обещали сладость, а угостили брокколи.

Но к черту, не важно!

Бросилась на него, замахнувшись для прямого удара, но рука не сжималась в кулак, было неудобно, отчего противник без труда уклонился, а я пролетела вперед. Твою мать, не уйдешь, сволочь! Оставив размышления, поддалась инстинктам, из-за которых движения уже напоминали действия животного.

— Даби, какого черта ты там натворил?!

— Что я сразу?

— К черту, уходим отсюда!

Кто-то кричал, пытался погнаться за злодеями. Словно насекомые под ногами. А противники, не желая задерживаться, прыгали в черные искаженные дыры, которые я только-только заметила. Порталы. Нет-нет-нет!

— Неет! — закричала я, потянувшись в прыжке к поджигателю.

Крик показался мне странным, словно и не слова, но я видела лишь лицо парня, скривившееся от раздражения. Как он исчезает в портале, а моя рука, напоминающая когтистую лапу, проходит сквозь черную рассеивающуюся дымку.

Упустила. Упустила, упустила. Упустила этого ублюдка, а, значит, он придет вновь, начнет ухмыляться и угрожать, что сожжет меня и Шото, лишь бы посмеяться над Старателем. Будь он проклят, все беды из-за тебя, герой чертов! Твой голос в голове, отдающий приказы, ему невозможно сопротивляться, он будто питает ненавистью и злостью, которую хочется выплеснуть вместе с огнем. Чтобы исполнить твой приказ и защитить Шото… этот огонь не угаснет, твой огонь, что сжигает меня изнутри и рвется наружу.

— Они ушли… Кач-чан…

— Если они ушли, то это что?

— Оно наступает… Мидория, уйди оттуда!

Говорят, что-то говорят. Но я не вижу, кто и что, размытые силуэты, ничего не различить, незнакомые голоса. Кто-то остался? Не важно, я не чувствую Старателя, ничего похожего, значит, они тоже представляют угрозу.

Я защищу тебя, Шото. Кто бы мне не противостоял, моего гнева хватит на всех.

Глава 5: Цербер

«Какой бы дружелюбной она ни казалась, остерегайся ее. Она опаснее, чем ты думаешь». Каждый раз, когда речь заходила о Наги, отец не переставал повторять Шото эти слова. Жутко раздражало. Хотя парень прекрасно понимал, к чему они сказаны. Будучи ребенком, он не замечал этого, но девушка пользовалась его ненавистью к мужчине и прибегала к манипуляциям. Распыляла огонь в его душе.

Со временем Наги стала сдержанней, мягче, как минимум к нему. Но Шото до последнего продолжал думать, что опасность крылась в остром языке девушки и ее злости. А никак не в том, что он сейчас видел.

Существо, уже ничем не напоминающее человека, передвигающееся на четырех костлявых лапах с острыми когтями. Из всех возможных животных в голову приходила ассоциация с химерой гиены и добермана. Черная кожа трескалась, но вместо крови пробивалось слабое пламя. Монстр. Цербер… Наги.

— Что это такое? Еще один злодей? — сдавленным голосом спросила Очака.

— Если и так, то стоит уходить, немедленно!

— Фумикаге, стой!

От вида тени, ударившей в направлении цербера, Шото почувствовал, как у него сердце от испуга в пятки