гараж на участке Брудосов, пробив дыру в наружной стене. Полицейские расследовали инцидент, но не смогли попасть внутрь гаража, чтобы оценить ущерб, потому что двери были крепко заперты.

Когда Джерри, вернувшись, увидел дыру в стене, то пришел в страшное возбуждение. Сказал Дарси, что кое-что приберет в гараже, а потом позвонит в полицию.

Несколько часов спустя он связался со следователем, который оставил ему свою карточку в двери, и отпер гараж, чтобы тот смог оценить масштабы ущерба изнутри. Когда дело было сделано, Джерри заколотил дыру досками и снова запер мастерскую.

В тот вечер он некоторое время отсутствовал дома, но Дарси не обратила на это особого внимания – он часто уезжал надолго, не предупреждая ее, куда направляется и когда вернется.

Полиция Орегона продолжала расследовать загадочное исчезновение Джен Уитни, но человеко-часы работы не приносили никаких результатов.

Лейтенант полиции Роберт Уайт попытался отследить анонимного корреспондента, приславшего в департамент письмо из Олбани. Оно пришло в самом обычном конверте и было написано печатными буквами от руки, как будто отправитель хотел скрыть свой почерк. Там говорилось, что автор находился на стоянке близ перевала Сантьям, где мисс Уитни оставила свой «Рамблер», более того, видел ее.

Лейтенант Уайт обратился к общественности, прося автора письма откликнуться. Если он написал правду, то, возможно, у него были причины остаться неизвестным. Не исключено, что он прочел об исчезновении девушки в газетах, но мог быть и свидетелем, и даже похитителем. Выяснить это так и не удалось.

Джерри Брудос продолжал ездить на работу в Либанон, штат Орегон, – крошечный поселок к востоку от I‐5 за съездом на Олбани.

Наступило Рождество, потом Новый год, и Джерри Брудос отпраздновал свой тридцатый день рождения. На некоторое время его мигрени отступили, но потом нервозность вернулась, а с ней и головная боль, ставшая еще сильнее.

Дарси подумывала уйти от него. Но она никогда раньше не работала, у нее не было собственных денег, да и вообще она не верила в развод.

Глава 7

Джен Уитни числилась пропавшей четыре месяца, когда в долину Уилламет пришла весна. Линда Слоусон пропала четырнадцать месяцев назад. Места их исчезновений разделяло пятьдесят миль, и между этими случаями было слишком мало общего, чтобы полиция связала их. Обе девушки были молодыми, стройными и привлекательными – только одна пропала с оживленных улиц Портленда, а другая – с шоссе к югу от Салема. В густонаселенных районах регулярно кто-то пропадает. Но большинство – самостоятельно, по определенным причинам, и такие люди потом возвращаются или по крайней мере дают семьям знать о себе.

А другие – нет. Стефани Вилко, шестнадцати лет, в июле 1968-го ушла из дома купаться – и не вернулась. Ее исчезновение получило трагическое развитие 18 марта 1969 года. Преподаватель старшей школы в Форест-Гроув обнаружил скелетированные останки на берегу Гейлс-Крик, в пяти милях к северо-западу от Форест-Гроув. К моменту обнаружения время и природа так сильно повредили ткани, что судмедэксперты не смогли установить причину смерти. Вода, лед и ветер уничтожили все следы убийцы – если таковой существовал.

Стефани, Линда и Джен были лишь тремя из десятка или более подобных случаев. Сначала о них писали на первых полосах, потом – в длинных статьях на последних страницах местных газет, а потом разве что в коротеньких заметках. В полиции папки с делами пропавших и погибших девушек становились толще и толще. Дела, которые детективы между собой называют «проигрышами», всегда толще, чем «победы»; но даже если о них больше не пишут в прессе, их никогда, никогда не забывают люди, упорно отрабатывающие одну ложную зацепку за другой.

Четверг, 27 марта 1969 года, был обычным для ранней весны днем в Салеме, Орегон; вокруг здания суда благоухали нарциссы, цвели ранние рододендроны и азалии, которые то трепал ветер с дождем, то заливало бледное солнышко, согревая прохладный воздух.

Карен Спринкер, девятнадцатилетняя первокурсница Университета Орегона в Корваллисе, наслаждалась короткими каникулами между семестрами. В Салем она приехала навестить родителей. Ее отец был в городе известным ветеринаром, и Карен собиралась последовать за ним по медицинской стезе – но лечить не животных, а людей. Она прилежно училась и получала отличные оценки.

Карен была красивой, хоть и неброской – воплощение очарования и чистоты невинной молоденькой девушки. Во времена, когда невинность считалась старомодной, Карен Спринкер хранила девственность, верная собственным принципам. У нее были густые темные волосы, ниспадавшие до плеч и обрамлявшие лоб каскадом завитков. Кареглазая, она широко и доверчиво улыбалась миру.

У нее не было причин ему не доверять.

Карен окончила старшую школу Святого Сердца в Салеме в 1968-м. Была старостой класса, членом Национального общества почета, лауреатом национальной стипендии и премии общества «Салемские лоси», а также членом Молодежного совета округа Марион. С ее умом и стремлением помогать людям выбор медицины в качестве профессии казался совершенно естественным. Сложись все по-другому, к 1979 году она стала бы практикующим врачом – еще не достигнув и тридцати лет.

Вскоре после полудня 27 марта Карен Спринкер отправилась в универсальный магазин «Мейер и Франк» в Салеме. Она должна была пообедать с матерью в ресторане магазина, а потом они собирались купить Карен весенние вещи, чтобы та взяла их с собой в университет после каникул.

«Мейер и Франк» – самый большой универсам в Салеме – расположен в центре города. В 1969 году всего полтора квартала отделяли его от департамента полиции и еще полтора квартала – от офиса шерифа округа Марион, расположенного в здании суда. В магазине имелся собственный пристроенный паркинг – большое преимущество для покупателей, которым не приходилось бежать до дверей под дождем, грозящим начаться в любой момент в период с ноября по июнь.

Миссис Спринкер в ресторане ждала Карен, которая должна была приехать на своей машине. Они договорились на двенадцать часов, а Карен никогда не опаздывала. В четверть первого мать девушки недоуменно посмотрела на часы. Отказалась от меню и попросила чашку кофе, пытаясь сосредоточиться на манекенщицах, демонстрировавших модные наряды в людном ресторанном зале.

В половине первого она начала коситься на двери, рассчитывая увидеть в них дочь. Посетители за соседними столиками заканчивали обед и вставали; другие занимали их место. А Карен все не появлялась. Мать уже начинала думать, что та перепутала время. Хотя вроде бы Карен правильно ее поняла.

Миссис Спринкер вышла из ресторана и направилась к телефону-автомату. Позвонила домой, но никто не отвечал. Она вернулась за столик; Карен до сих пор не пришла. В конце