Шрифт:
Закладка:
Точно так же он понимал, что, если разом пропадет столько девушек, кто-нибудь догадается, и к делу подключатся копы.
Однако Джерри не мог выкинуть свой план из головы.
От этих мыслей у него начиналось головокружение. Бывало, оно будило его среди ночи, и Джерри понимал – все дело в сексуальных фантазиях. Их можно было усмирить, если перевернуться на другой бок и заняться сексом с женой. Теперь, когда он занимался с ней любовью, то чувствовал, что делает это с кем-то другим – с одной из пленниц. Он знал, что это Дарси, но все равно ему казалось, что женщина другая.
Он не причинял ей боли, и она ничего не знала.
На работе мужчины все так же отпускали грязные шуточки насчет женщин. Джерри они считали ханжой, потому что он больше не давал себе труда смеяться вместе с ними. Его держали за пустое место; Джерри доставляло удовольствие держать их за дураков.
Глава 6
В Орегон пришла осень, и цветы на клумбах почернели – все, за исключением роз. Листья на дубах стали желтыми и покрывали красную землю; мох свисал с их ветвей, развеваясь на ветру, словно волосы у старухи. Потом пришли дожди – неделя за неделей бесконечной серой мороси, стекавшей с карнизов и деревьев. Реки выходили из берегов. Время от времени с Тихого океана налетал шторм, и дождевые капли выбивали барабанную дробь на окнах серого дома на Сентер-стрит и жестяной крыше гаража.
Приближался День благодарения, а это означало, что Джерри придется проводить время с людьми, которых он терпеть не мог: его матерью, которая опять станет жаловаться, что тоскует по мужу, похороненному давным-давно, и по любимому сынку, работавшему в тысячах миль от нее, и с родителями Дарси, все такими же бесцеремонными и самоуверенными.
От постоянных дождей, скучной работы и приближения праздников Джерри едва не сходил с ума. Мигрени разрывали его черепную коробку, требуя немедленно вырваться из тесноты дома с орущими детьми и женой, которая больше не уважала его, как раньше.
Охота за трофеями зимой сильно усложнялась. Никто не развешивал белье на веревках, потому что оно никогда бы не высохло. Ему приходилось следить, и таиться, и проникать в дома, чтобы красть бюстгальтеры и трусики.
Надо было сделать что-то, чтобы головокружения и мигрени прекратились.
В двадцать три года Джен Сьюзан Уитни уверенно шла к поставленным целям. Заканчивала учебу в Университете Орегона в Юджине, в шестидесяти милях к югу от Салема. Ежедневно посещать лекции на последнем курсе не требовалось, и она переехала в Макминвил к юго-западу от Портленда. У нее была собственная машина – старенький «Рамблер», – неплохая работа и друзья, как в Юджине, так и в Макминвиле.
Джен Сьюзан Уитни была симпатичной девушкой с короткими густыми темными волосами и голубыми глазами. При росте в метр семьдесят она весила пятьдесят девять килограммов.
Возможно, она была доверчивей других – или просто наивней; она частенько подсаживала попутчиков, когда ездила из Юджина в Макминвил и обратно.
26 ноября 1968 года Джен вышла из дома друзей в Юджине, села в машину и отправилась на север по шоссе I‐5 к себе в Макминвил. На ней были черные брюки и зеленая куртка. Вечером она планировала оказаться дома; ехать было недолго – самое большее два часа.
До Дня благодарения оставалось двое суток, и Джен планировала отметить его с друзьями и родственниками. Она была веселая, умная и воспитанная. Не было никаких причин – по крайней мере, очевидных, – чтобы она бесследно исчезла.
Тем не менее в ту ночь она пропала.
Поскольку девушка ехала из одного города в другой, следователи не смогли установить, где именно это произошло и не увезли ли ее силой. Проверка квартиры показала, что из Юджина она так и не вернулась – газеты и письма скопились под дверью, а в комнатах толстым слоем лежала пыль.
Джен Уитни не позвонила никому из друзей или членов семьи. Она просто растворилась где-то на шоссе I‐5.
Описание ее машины по телетайпу разослали в прилегающие к Орегону штаты.
Машину нашли на стоянке возле дороги, ведущей к перевалу Саньям к северу от Олбани, Орегон, и чуть к востоку от I‐5. Красно-белый «Рамблер» без внешних повреждений был заперт на замок.
Полиция Орегона распорядилась доставить машину в гараж Бюро идентификации для осмотра. Оказалось, что в двигателе возникла поломка, препятствовавшая эксплуатации, но не было никаких подтверждений того, что водитель мог пострадать, – ни крови, ни признаков борьбы. В машине лежало несколько личных вещей Джен Уитни. Ключей так и не нашли.
При осмотре «Рамблера» полицейские техники сняли с колпака на одном из колес частичный отпечаток пальца. С теми технологиями, которыми полиция располагала в 1968-м, этот отпечаток ничем не мог помочь детективам, если у них не было контрольного образца для сравнения. (В базе данных ФБР на тот момент имелись только отпечатки десяти наиболее разыскиваемых преступников.)
Обнаружение машины на уединенной стоянке казалось подозрительным. У Джен Уитни не было никаких причин оказаться там в туманный дождливый ноябрьский вечер. Если она оставила сломанный автомобиль и решила идти вдоль шоссе пешком, чтобы получить помощь, почему никто ее не видел? Пешеходы на I‐5 сразу бросаются в глаза, поскольку их там очень немного; наверняка кто-нибудь, прочитав в газетах об ее исчезновении, откликнулся бы и сообщил, что видел девушку в ту ночь. Поиски в кюветах и на землях, прилегающих к шоссе, ничего не дали. Никаких следов пропавшей. Если она упала и получила травму или даже если погибла под колесами проезжающей машины, люди и собаки, искавшие ее, что-нибудь обнаружили бы.
Не было никакого объяснения тому, каким образом ее машина оказалась на парковке у подножия Сантьям-Пасс. Джен Уитни направлялась в Макминвил, и отклонение от маршрута казалось бессмысленным. Тем не менее ее машина стояла там. Почему?
Джен Уитни исчезла – так же необъяснимо, как Линда Слоусон в Портленде десять месяцев назад.
Спустя два дня после исчезновения Джен Уитни наступил День благодарения. Джерри Брудос увез семью на каникулы навестить родных и друзей. Пока их не было, на Сентер-стрит произошла автомобильная авария. Машина потеряла управление на мокрой от дождя проезжей части и врезалась в
