Шрифт:
Закладка:
Хозяйка кофейни, ставшая невольным слушателем разговора, вдруг уронила планшетку, ойкнула, быстро нагнулась. Потом подняла блокнот и быстро ушла. За столиком на это не обратили внимания.
- Надеюсь, последствия не скажутся на его здоровье. А как ваше самочувствие?
- А ваше? – Виконту надоело отвечать на вопросы. Он откинулся на стул и насмешливо прищурился. – Вы так смело отбили атаку теней, что я вынужден признать – вы смелая девушка.
- Даже так? А когда я поймала банду этого Рика, или как там его, вас это не удивило?
- Не сравнивайте, Маргарет. Простите – леди, - с ехидцей добавил он. – На лесной дорожке вы встретили мелких, неграмотных разбойников. И с вашим уровнем – это ожидаемо. А вот в доме лорда Хальца мы все столкнулись с неизвестной, мощной силой.
- Ладно уж, можно и без леди… В конце концов, вы спасли меня… Признаю, и благодарна вам за это.
Виконт приподнял бровь. Сказано было так, точно ее заставили съесть ложку астаджского перца. Но он сделал вид, что не заметил и кивнул.
Вскоре, работник хозяйки принес заказ. Несколько минут молчали, цыпленок и все остальное было на грани с кулинарным искусством, или даже чуть-чуть за гранью. Маргарет слопала своего цыпленка, и не заметила.
По глазам виконта тоже было заметно, что он оценил мастерство хозяйки. Они несколько минут играли в переглядки, как бы спрашивая друг у друга – а как тебе этот кусочек, а вот этот?
Слуга принес чаши с водой для рук и белоснежные ручные полотенца. Потом подошла хозяйка.
- Роза, вы обещали новинки, - весело сказала Маргарет.
Девушка заметила, что хозяйка кофейни отчего-то грустная. Или показалось?
- Да, я узнала старинный рецепт хилиджанских кочевников. В далеких пустынных оазисах этой страны, растет певучая роза необыкновенной красоты. Ее лепестки – от бирюзового до мглистого, а аромат ни с чем не сравним. Она живет несколько часов, потом увядает от солнца.
- А почему певучая? – удивленно спросила Маргарет.
- О, это просто название. Здесь нет никакой тайны. Певучие розы распускаются в кратковременный период сезонных шахвальских ветров. Поют на самом деле ветра, но приписали этот факт розам, - хозяйка грустно улыбнулась.
- Отлично, хочу певучую розу. Виконт, что закажете вы? Посмотрите карту.
- Нет, Маргарет, я вам доверяю. Будем вместе наслаждаться певучей розой.
Маргарет бросила на спутника любопытный, но осторожный взгляд. Такие речи от него, мягко говоря, непривычны. Что бы это значило?
Когда принесли пирожные, оба едва не ахнули. Виконт, как мальчишка оглядывал глянцевые бирюзовые лепестки, меняющие цвет иллюзорными волнами.
- Как это можно есть? Кощунство.
- Очень просто, виконт, - Маргарет смело взяла в руки ложечку и вонзила ее пирожное. – Вкуснятина!
- Леди, вы жестока, - шутливо-обреченным тоном произнес ди Вьелл.
Они не торопились, поглядывали друг на друга, бросали ничего не значащие фразы. Их не интересовали посетители, точно они были одни. А публика прибывала, уже появились студиозусы из Академии. Потом Маргарет сделала еще заказ, накормив виконта «мраморной розой», от которой он остался в восторге, но от предложения попробовать «рассветную розу» отказался, признавшись, что не осилит.
Они ушли из кофейни, когда за окнами начало темнеть. Еще побродили вдоль проспекта Побед Альприка Первого, и расстались у дома леди Орхи, когда башенные часы на дворцовой площади пробили девять.
***
Ди Вирш резко захлопнул папку и небрежно бросил ее на стол. Граф был зол. Из трехсот приглашенных на бал-маскарад в особняк лорда Хальца, под описание его незнакомки никто не подходил. Он уже вторую неделю искал свою спасительницу, и безуспешно. Точнее – сегодня был восьмой день. Да, он мысленно отмечал каждые сутки с того дня, вернее раннего утра, когда очнулся в чужом саду.
Образ незнакомки – точно видение, волшебный сон. Находясь в бреду, в агонии сжигающего его тело яда, он видел ее, и никогда не забудет.
Где она? Кто она? Почему прячется, скрывается? В конце концов, могла бы запросить награду за спасение… Или ей есть что скрывать?
Незнание еще больше разжигало злость. Еще никто никогда его так не выводил из себя. Он, граф ди Вирш, старый холостяк тридцати пяти лет, имел стойкую репутацию волка-одиночки. Многочисленные любовные приключения не в счет. И еще никому не удалось склонить его колено перед свадебным алтарем, ни умершему отцу, ни дядушкам, до сих пор грозящих лишить его всех благ богатого наследства… а тут девчонка! Стройная, манящая, как фея любви, с глазами олененка из волшебного леса и губами… Нет! Хватит вспоминать, иначе он не отвечает за свою голову.
Ди Вирш сцепил руки на груди и зычно крикнул.
- Посыльного ко мне.
В рабочий кабинет начальника отдела департамента сыска, постучались, и, не дожидаясь ответа, вошли. Граф протянул посыльному пачку служебных писем и отпустил.
На столе осталась еще пара писем, но их он не собирался отдавать сотруднику своего ведомства. Эти письма он тут же отправил магическим вестником. Есть у него два сыщика, которым он доверял.
Конечно, это в его власти – устроить тотальную проверку, поднять секретные архивы, обратиться за помощью в высокие кабинеты. Но… Видят Небеса, он никогда не причинит зла своей незнакомке. И так с трудом отвел любопытный нос Артура ди Каллея. У того действительно дел – выше храмовой башни. Не до загадок со странной магией, исцелившей его друга.
Выйдя из здания департамента, поймал экипаж. Граф, как человек военный, не любил роскошь, хотя многое мог себе позволить, но считал это блажью. Его вполне устраивает и наемная карета.
Назвав адрес, прыгнул внутрь. Экипаж быстро доставил его домой, где его ждал Людвиг. Еще в холле верный слуга протянул письмо.
- Вам, ваше сиятельство.
Это было письмо, которое он ждал.
- Людвиг, кофе в кабинет.
Стол, как всегда, завален документами. Не дай Небеса кто-то дотронется до этих священных бумаг. Граф поморщился. Сам ведь не позволяет прибрать здесь.
Вздохнул и по привычке, уселся на диван. Тут же распечатал письмо. Оно было от его старой подруги, княжны Гиры Совиль.
Несколько лет назад с ней случилась страшная история. Во время лабораторного эксперимента, произошел взрыв, и она оказалась окутанной неизвестной гадостью, чуть не погубившей ее.
Семь долгих лет
