за ваше внимание". И слез с помоста. Тут же, волк жестом подозвал меня к себе и пригласил присесть напротив. Я послушно приземлился на жёсткую скамейку. Воркующая парочка на секунду остановилась, и волк сказал:

— Славно, даже очень славно.

— Спасибо, я долго сочинял…

— Нет-нет, я не про стихи. Мне не интересна поэзия и всякое такое. А вот выглядишь ты славно. Подошёл бы, как живая декорация в одно из моих заведений. Меня такие работники всегда интересуют.

— Какие "такие работники"? — я старался играть не слишком уж доверчивого работника.

— Ну те, которые могут что-то лепетать, пока серьёзные дяди топят последние нейроны в чём-нибудь ядрёном.

— Так вы, вроде как злостный нарушитель "Сухого закона"?

— А ты что, парень, агент ЧК, чтобы такое спрашивать? Знаешь, я больше предпочитаю термин янки: "бутлегер". Он звучит как-то даже благородно. Кроме того, я также владелец нескольких частных м-м-м… назовём это подпольными ресторанами.

— Подпольными? Значит всё-таки работа незаконная…

— Конечно незаконная! — Морозов будто бы оскорбился моим предположением, — Но ты же не маленький мальчик, должен понимать, что пока чекисты бегают за остатками колчаковского правительства и всюровцами, мы можем делать что угодно даже здесь, в сердце их страны. Кроме того, это очень даже благородно: помогать угнетённым большевистской заразой скорбеть по славе былой страны… К слову, раз уж я об этом заикнулся… Могу я узнать сколько тебе лет? Это важно для твоей будущей работы. Двадцать то хотя бы есть? — он пристально прищурился, вглядываясь в моё лицо.

— Тридцать. Я девяностого года.

— Да ладно?! Выглядишь раза в два младше!

— Ростом просто не вышел… — я отвёл взгляд.

— Ха! Так даже лучше. Клиентам нравятся те, кто тише воды, ниже травы! Давай, соглашайся поработать на меня. Я буду много тебе платить, плюс ещё чаевые и прочие поступления…

Не успел я согласиться, как из-за моей спины внезапно послышался голос Марии:

— Феликс, Феликс, Феликс… Ты сегодня решил удивить меня знакомством со всеми моими старыми соратниками?

Девушка бесцеремонно села рядом.

— О, нет, меня вообще-то тут на работу внезапно принимают… — сказал я.

— Правда? — девушка удивлённо посмотрела на волка, — Ты решил, что Феликс будет хорош в твоём бизнесе? Что ж, не удивительно, что он тебе приглянулся. Он же Романов. — она слегка приобняла меня одной рукой и прижала к себе, чтобы прошептать мне на ухо, — А этот волчара бывший агент Охранки. А нынче и вовсе форменная тварь. Я бы на такую работу не соглашалась, но решать тебе…

— Неужели? — волк, кажется, ещё больше заинтересовался в моей персоне и заинтересованно завилял хвостом, — Значит, мне не показалось?

— На Александра в юности похож, да? — спросила Мария, не отпуская меня из объятий, — Это потому, что он потомок его брата, Константина.

— У Константина же не было детей…

— Оказывается, были. Им даже разрешили пользовать царскую фамилию. Так что перед тобой настоящий Романов. Феликс I Романов.

— Тогда, быть может, он подойдёт и для нашего дельца? — спросил волк и столкнул свою кошку спутницу со скамейки, жестом приказав убираться подальше от стола.

— Ты просто не хочешь доставать Кирилла из Финляндии?

— Это упёртого осла ещё надо выкрасть и крысиными тропами привезти сюда. Зачем? Вот у нас здесь свой, карманный Романов. Возможно, единственный живой на территории России прямо сейчас. Даже ехать никуда не надо.

— Ну это не нам решать, а ИМ. В любом случае, наверное, устроить его к тебе на работу самое правильное решение сейчас. — Мария пожала плечами, — Всё равно он ИМ нужен не для того, чтобы на престол его садить.

— А жаль… — волк покачал головой.

— Кому это "ИМ"? — спросил я.

— Тебе это пока не обязательно знать. — по-родительски жёстко отрезала девушка, — Нашим, с твоим паном-работодателем, общим друзьям.

— Какие общие друзья могут быть у народницы с агентом охранки? — я решил не униматься, всё же как старый друг Марии я имел право знать, с кем она спуталась теперь.

— Можно вступить в союз с самим дьяволом, лишь бы против большевиков… — сказала Мария, а затем вдруг, будто вспомнив какое у неё вообще было дело к Морозову, произнесла, обращаясь к нему, — Кстати о дьяволах и большевиках, где тот чёртов черносотенец, Матфей? Вы же должны были уже встретиться.

— Он всё ещё не пришёл. — волк пожал плечами.

— А ты его приглашал?

— Конечно. И не только я.

— Вот не дай бог, чтобы этот ублюдок действительно оказался на поводке у чекистов. Он ставит под угрозу всех нас!

— И твоя работа — это предотвратить, да-да…

— Это и твоя работа тоже, вообще-то.

— В своей организации я с этим прекрасно справляюсь. За этих сектантов, которые нам нужны только чтобы нравиться некоторым церковникам, я не отвечаю.

— Ладно, проверю ка я одно место, где его сейчас быть не должно. По крайней мере, если он хочет всё ещё бродить по этому свету. — Мария встала, и не попрощавшись направилась к выходу из кабаре.

Мы остались с Морозовым вдвоём. Он, закинув ноги на стол, сказал:

— Ну, ты тоже можешь идти. Завтра утром приходи на Трубную улицу, во второй дом. Постучись и скажи, что пришёл "за зубами".

Печать вторая — Йозеф — Взрыв

Мы с Феликсом шли в направлении конторы, слегка шаркая по каменной мостовой, и обсуждали произошедшее:

— То есть, они повязаны в каком-то общем деле? При чём все трое? — спросил я.

— Да. И меня в это что-то тоже собрались подвязать. Если я конечно поработаю на этого "бутлегера".

— Корчемника.

— Какая разница?

— Это русское слово, а кроме того, оно его бесит. Так что лучше использовать его.

— Ну ладно, если я поработаю на этого корчемника, то, возможно, узнаю больше как связан Синдикат, та секта Иштвана Великого и бывшая эсерка. Хотя, если честно, ума не приложу что может их объединять.

— Контрреволюционность? — койот посмотрел на меня скептически.

— После того, что агенты охранки сделали с товарищами Марии?

— И то верно. Кажется, что у этой пани уж точно должен быть зуб на монархистов. Неужели можно НАСТОЛЬКО не любить большевиков?

— У меня есть ощущение, что дело тут в чём-то совершенно ином. И нам ещё предстоит выяснить в чём именно. Но как ты думаешь, Мария могла убить профессора?

— Зачем ей это делать? Какой у неё мотив?

— Ну, эти двое обсуждали, что Матвей, возможно, с нами сотрудничал. И наша общая подруга поклялась его убить.

— А поскольку Шариков действительно был нашим кротом…

— Да, я о том же.

— Но и с того процарского ублюдка это не снимает обвинений.

— За то, кажется, снимает их