я сама усомнилась в себе. Не задумываясь, он отдал бы свою жизнь, чтобы даровать мне надежду.

Раскидистые кроны деревьев скрывали нас от палящего солнца, мелкая рыбешка пускала круги по журчащей воде. На нас, медленно кружась в воздухе, падали благоухающие лепестки розовой акации.

Ожоги принца алели и обильно сочились. Вода лишь смешивалась с кровью, лимфой и грязью. Глубоко вдохнув, я отбросила бесполезные тряпки в песок.

Порыв ветра окутал мое тело, виноградная лоза витками поползла по запястьям, но благая магия больше не была бесконтрольной. Она стала неотъемлемой частью меня, как легкие. Теперь только я решала, дышать мне или задыхаться.

Если раньше для Заклинания Жизни мне требовались ингредиенты, отток энергий, то сейчас я сама превратилась в жизнь. Линия прародителей благих фейри брала свое начало от падших ангелов, чья магия возрождала.

Дориан зачарованно любовался мной, держа обожженные руки на весу. Я потянулась к нему и провела светящимися пальцами вдоль его шеи, путешествуя вниз к широким плечам, мощной груди. Под моими прикосновениями израненное тело принца исцелялось, уродливые ожоги и волдыри сравнивались с золотистой кожей, пока от них не осталось и следа.

Неожиданно Дориан подался вперед и обхватил мое лицо ладонями. Я вздрогнула, когда горячие губы торжествующе накрыли мои. Страсть захлестнула с головой. После пережитого стресса тело казалось воспаленным, и каждое прикосновение принца чувственно отзывалось внизу живота.

Терпкий вкус миндаля осел у меня на языке. Дориан закусил мою нижнюю губу, и я, не сдержавшись, громко застонала. Стайка щебечущих птиц испуганно взлетела вверх, всколыхнув ветви деревьев над нами.

– Ты ведь сказал, что это моя битва, – прошептала я в промежутке между отрывистыми вдохами.

– Тогда позволь мне стать твоим военачальником.

Кровь закипела, наши губы вновь нашли друг друга. Любовь к Неблагому Королю слишком долго душила меня, но каждый раз, когда я силой пыталась закрыться от нее, перешагнуть через неуместные чувства к убийце собственной матери, что-то мучительно надламывалось внутри. Мозг тут же возвращал меня в библиотеку Ледяной Цитадели, в ласкающие воды мраморной купели, к его губам, шепчущим тихое признание.

«Я разрушила внутренние рамки. Может, пришла пора освободиться и от сердечных оков?»

– Да, Дориан! Да! – вновь сопротивляясь нахлынувшим чувствам, выкрикнула я.

Прародители, принц гортанно зарычал, словно голодный хищник, и сильная хватка сдавила мне ягодицы.

Любила ли я Дориана так же сильно, как любила его? Нет. Но я отчаянно верила, что постепенно сумею залечить сердечные раны и чаша выпитых до дна чувств вновь наполнится. И, несмотря на отцовское предостережение, я желала подарить их Дориану – он был моим лекарством, а я его болезнью.

Я толкнула принца в грудь, и он покорно опустился на лопатки в проросшую на прибрежном песке траву. Не разрывая пылкого поцелуя, наполненного длительной недосказанностью, я села верхом на принца, заключив точеные бедра между своими. Твердая мужская плоть уперлась во внутреннюю часть ноги, и я машинально поерзала, силясь унять томящийся жар в лоне.

Дориан со свистом выдохнул и, резко переместив руку на мой затылок, зарылся пальцами в волосах. У меня дрожали колени, а вены заполняло безрассудное желание. Наши сладострастные стоны звучали в унисон. Я провела ладонями вверх от быстро вздымающейся груди принца к шее, на которой маняще выступили бусинки блестящей на солнце испарины.

– Агнес! – то ли простонал, то ли взмолился Дориан, обдав меня горячим дыханием.

Проведя языком по его нежному нёбу, я заставила принца прогнуться. Феец впился дрожащими от возбуждения пальцами в мою талию.

Поясницу ущипнул легкий огненный всполох. Руки Дориана заискрились. С трудом контролируя себя, он поддался возбуждению и приподнял пах навстречу мне.

Я зашипела, но не от боли, а от осознания, насколько необузданна страсть, которую Дориан так долго скрывал.

Ощущая, как мои кости плавит куда более яростное пламя, чем искры снаружи, я потянулась руками к кожаной шнуровке на своей тунике. Спустя пару развязанных узлов ткань сползла с плеч, оголив бархатное пространство между грудей.

Потемневший взгляд Дориана вожделенно впился в мою приоткрывшуюся кожу. Я потянула еще один узелок, предвкушая дразнящие покалывания огонька у себя на сосках, но неожиданно Дориан меня остановил, перехватив запястья. Прерывисто дыша, я непонимающе округлила глаза.

– Ты к этому еще не готова.

Я протестующе замотала головой и, почувствовав влагу на лице, внезапно поняла, что все еще плачу. Слезы орошали мои щеки, стекая на оголившиеся ключицы.

Полностью отстранившись, Дориан нервно провел рукой по волосам. Феец осторожно пересадил меня на берег и, порывисто вскочив, крепко зажмурился. Он явно силился взять верх над возбуждением и прогнать прочь неудовлетворенное желание, но тщетно.

От вожделения и одновременно стыда у меня пересохло во рту. Я обратила взор на плескающиеся воды, подставив разрумянившееся лицо под освежающие капельки речной прохлады.

Может, я и примирилась со своим изнывающим сердцем, но переходить с принцем на новый уровень, не избавившись от чувств к другому, было бы и в самом деле эгоистично. Даже по отношению к себе.

Заметив мое замешательство и подрагивающие пальцы, которые до скрипа скручивали кожаные края туники, Дориан шагнул ко мне и устало опустился рядом. Его понурые плечи коснулись моих.

Я не шелохнулась, продолжая утопать в солнечных отблесках, переливающихся на шумной поверхности горной реки.

– Мы обязательно к этому еще вернемся, зефирка. Дай себе время, – низко заговорил принц. – Твой новообретенный душевный покой еще слишком хрупкий, ему необходимо окрепнуть. Да и омрачать мыслями о нем нашу первую близость я не хочу.

Я согласно кивнула, скорее машинально, чем осознанно. Голова гудела от противоречивых желаний: провалиться сквозь землю от стыда, пока зашнуровываю тунику, или, несмотря на собственные убеждения и доводы Дориана, опрокинуть его на лопатки и снова смять губами его уста.

Пока мое критичное состояние не передалось Дориану, я встала и поправила смятые легинсы и взъерошенные волосы.

– Давай вернемся ко двору. – В моем голосе прозвучало больше жалобной мольбы, чем я хотела.

Но мне срочно требовалось отвлечься от саднящего ощущения внизу живота и осознания ужаса едва не совершенного поступка, который в конечном итоге вывернул бы мою душу наизнанку.

Глава 6. Предубеждение

До замка мы шли неспешно, проветривая головы и остужая пожар в теле. Дориан вел меня обходным путем, чтобы у нас появилось больше времени на прогулку. Порой принц ненадолго останавливался, чтобы показать мне место обитания цветочных фей – поля, поросшие небесными нарциссами, которые распускались только в полнолуние и напоминали искрящиеся в ночи звезды. Удивить меня озерами, зеркальную гладь которых покрывали белые лотосы и кувшинки.