Саре предложение. И я даже видел фотографию сегодня утром, на которой они целовались. Какого черта?

– Она сказала «конечно, я стану твоей женой, Николас Морган»! – орет придурок в трубку.

– Кретин, – ругаюсь я, пока Ник смеется. – Да пошел ты.

– Даже не поздравишь?

– Тебя? Обязательно. Поздравляю с тем, что Сара решила из жалости выйти замуж за такого недоумка. А ей передай мои соболезнования.

Снова смеется.

– Бро, я так счастлив.

Улыбаюсь.

– Я знаю. Я невероятно рад за вас.

– Лицемер гребаный, ты же только что говорил передать Саре твои соболезнования.

Закатываю глаза.

– Мужик, просто береги ее. Она святая, раз столько лет терпит тебя, придурка.

– Хватит меня шеймить. Я начинаю чувствовать себя неполноценным. Не заставляй меня обращаться к психологу после разговора с тобой.

Фыркаю, потому что его девушка – психолог по образованию. И Ник тоже начинает смеяться.

– Как твои дела, бро? Прости, что вчера не нашел минутки позвонить.

– Давай не будем о грустном, – перебиваю его я. – На самом деле, все в порядке.

– Правда в порядке? Или ты, как обычно, нажрался и потрахался?

Недоумок слишком хорошо меня знает.

– Девушка, с которой я вчера переспал, все еще у меня в квартире. Просто чтобы ты знал.

На линии воцаряется тишина.

– Ты здесь? – интересуюсь я.

– Ты бухой? – вдруг интересуется он.

– Нет. Вроде уже нет.

– Точно?

– Точно, – все еще не понимая, о чем речь, подтверждаю я.

– Несешь просто какой-то бред.

Закатываю глаза.

– Ты реально позволил девушке остаться в твоей квартире?

– Реально.

– Она что, даже спала в твоей кровати?

– Нет, я положил ее на коврике в прихожей, идиот.

Ник хохочет.

– Господи. Я хочу с ней познакомиться. Сара, представляешь, Мэттью спал с девушкой. Прям спал! Не трахался, а спал! – сквозь смех кричит он невесте.

Как же бесит этот придурок. И зачем я ему об этом рассказал?

Идиот.

– Так и ты что, теперь на свидание ее поведешь?

– Ага. И женюсь на ней. Как с тренировки вернусь.

Ник фыркает.

– И какая она?

– Успокойся, ей просто негде ночевать.

– Ого. В Нью-Йорке резко закрылись все мотели?

Закатываю глаза.

– Пошел ты, бро.

– Черт, неужели настал тот момент, когда наш малыш вырос и у него наконец-таки появилась девушка?

Слышу смех Ника и закатываю глаза.

– Все, мне пора выдвигаться на тренировку. Пока! – сбрасываю его звонок и открываю водительскую дверь «Гелика».

Мой лучший друг – идиот.

Хотя, учитывая все произошедшее за последние сутки, я тоже тот еще идиот.

Глава 11

NEFFEX – Flirt

Мэттью

Крупные хлопья все быстрее падают на лобовое стекло автомобиля, пока я направляюсь к домашней арене «Пингвинов». На Манхэттене на удивление пусто, и я давлю на газ, рассекая по улицам зимнего Нью-Йорка. Сворачиваю к Эмпайр-стейт-билдинг, фасад которого отражает палящее вовсю солнце, и встаю в пробку из многочисленных желтых такси, разбросанных по дороге хаотичным образом, перекрывая две полосы. Тянусь к магнитоле, чтобы включить музыку, и из динамиков начинает звучать NEFFEX – Flirt. Под ритмичные биты со скоростью улитки тащусь по улице, разглядывая жителей города, спешащих куда-то. Пять минут спустя подъезжаю к Мэдисон-сквер-гарден, где на рекламном щите красуется мое лицо с призывом посетить грядущее дерби с «Ракетами», и въезжаю на паркинг.

Неохотно вылезаю из машины и открываю багажник. Тренироваться не хочется от слова «совсем». Послезавтра у нас игра в Дейтройте, и есть вероятность, что нас размажут как дерьмо собачье по асфальту.

Сегодняшняя тренировка должна помочь нам взять себя в руки. Надеюсь, Джеймс, наш капитан, сможет привести мысли команды в порядок, потому что у «Пингвинов» позади три поражения.

И поверьте, проблема не только в том, что я много пропускаю.

Конечно, вратарю всегда обиднее всего за каждую пропущенную шайбу. Но я лидер по сэйвам[2]. Я доставал такие шайбы, что вам и не снилось.

Дело в том, что команда не забивает. Наши форварды на льду рассеянны, как свет фар моего автомобиля.

Весь сезон мы были лидерами в своей группе. Ни одного поражения. Но новый год начался для нас ужасно. Вероятно, то, что мы ведем себя на льду как какие-то дилетанты, – последствия большого перерыва из-за Олимпиады. Но времени на то, чтобы постепенно возвращаться в строй, у нас просто нет.

Я люблю хоккей. Эта игра заставляет мое ледяное сердце биться. Но такой хоккей, который показывают «Пингвины» в этом сезоне, не любит никто. Ну я про тех, кто в здравом уме.

Команда ни за что не победит, если игроки не сыграны, а тактика просто полнейшее дерьмо. Невозможно одержать победу, если каждый из вас по отдельности изумительно катается и точно бьет.

Хоккей – это не про эгоизм, и его запросто можно сравнить с Солнечной системой, где игроки – планеты, совершающие движения строго по определенной траектории.

А «Пингвины» сейчас словно какие-то одиночные атомы кислорода, хаотично летающие по космическим просторам. Мы совершенно не взаимодействуем друг с другом ни на льду, ни за его пределами.

Вот и сейчас я захожу в раздевалку, а здесь царит тишина. И да, отчасти это связано с тем, что на выходных у нас игра с «Нью-йоркскими ракетами». Противостояние года. Битва за город. Поэтому все охренеть как напряжены. На такого рода дерби приходит больше всего фанатов. Люди сходят с ума, устраивают драки и бросаются угрозами. Из-за этого настроение в раздевалке у всех настолько дерьмовое, что не получается полностью сконцентрироваться, тем более что мы расположились в самой заднице турнирной таблицы.

Сажусь на скамейку, чтобы достать форму, а затем неторопливо одеваюсь, шнурую коньки и затягиваю краги. Когда я выхожу на лед, из команды там только Джеймс. Он раз за разом бьет по пустым воротам, и шайбы с громким грохотом отскакивают из-за силы удара.

– Кэп, – зову его я.

Фергюсон оборачивается и кивает мне в знак приветствия.

– Не пробовал бить по воротам, когда в них стоит вратарь? Или ты слишком крут для этого?

Кэп издает смешок и подъезжает ко мне.

– Здорово. – Он хлопает меня по плечу. – Ты в порядке?

– Всегда, – пожимаю плечами я. – А ты?

– Вчера сделал Мили предложение.

Господи, дай мне достаточное количество самообладания, чтобы не закатить сейчас глаза.

В чем прикол делать предложение именно в этот долбанутый праздник?

Думаю, большей половине американцев, да и вообще в целом жителям нашей планеты, просто необходимо переехать в Германию, ведь там четырнадцатого февраля празднуют день психически больных. А эти влюбленные дуралеи именно такими и являются.

– Поздравляю, – бросаю ему я, пока он меня обнимает и