Шрифт:
Закладка:
Целует требовательнее. Обхватывает рукой затылок и притягивает к себе. Его язык жадный, горячий. Он выводит затейливые восьмёрки, скользит по губе. Я дрожу.
Тянусь к рубашке. Расстегиваю каждую пуговицу, забираюсь в вырез. На широкой груди бугрятся мышцы. Трогаю каждую, вонзая в кожу ногти. Хочу сильнее, жёстче, чтобы снесло крышу, чтобы отключило сознание. Раствориться хочу в нём без остатка.
Давид разводит мои бёдра в стороны. Опускается на колени. Гладит щиколотку, смотря мне прямо в глаза. Его пальцы рисуют узоры, скользя вверх. Трогают колено, поднимаются выше и останавливаются на внутренней стороне бедра.
Я хочу его поцелуев. Там… Хочу, чтобы горячий язык очертил контур горошины, коснулся складок, а потом проник внутрь. Знаю, он так может и у него это прекрасно получается.
Между ног становится мокро от одной только мысли, что сейчас произойдёт, но…
Не происходит!
Навязчивый стук в дверь, как ведро холодной воды на мою голову.
Мы останавливаемся. Замираем на месте, глядя друг другу в глаза.
Я тяжело дышу:
– Ты кого-нибудь ждёшь?
Давид грустно вздыхает. Отстраняется. Нехотя поднимается с постели. Смотрит на меня с высоты своего роста, поджимая губы.
– Совсем забыл. Я же не знал, что моя конфетка решила устроить сюрприз.
Вопросительно выгибаю бровь:
– И?
– Дамир. Это он пришёл.
– Зачем? – спрашиваю охрипшим голосом, будто только что орала на всю мощь.
– Хочет поговорить, – пожимает плечами.
– О чём?
– Не знаю, – заправляет рубашку в брюки, застёгивает пуговицы. – Вот сейчас и спросим, зачем. Вместе.
Он уходит, а я остаюсь лежать на постели, ничего не понимая. Неужели Дамир окончательно сошёл с ума? Что задумал? Какой разговор?
Дамир
Нервничаю. Стучу в дверь не меньше трёх минут. Не открывает. Уснул, что ли? Нет. Я же видел в окнах свет, значит, дома.
Слышатся шаги. Неторопливые, тяжёлые. Не идёт, а плетётся. Твою мать!
– Давай. Открывай быстрее, – рявкаю в нетерпении.
Оборот замка. Один. Второй. Дверь открывается и в проёме появляется Давид.
Странный. На голове взъерошены волосы. Рубашка помята. На брюках расстёгнут ремень. Спал?!
– Ну, привет, – протягиваю перед собой ящик с пивом. – Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе! – восклицаю, широко улыбаясь.
– Здоров, проходи.
Давид ответно улыбается. Отступает в сторону, пропуская меня внутрь квартиры.
Переступаю порог дома и сразу «бам». Выстрел в висок, наверное. В кухне накрыт стол. Праздничный. Декоративные свечи. Вино. Мясо. Пахнет вкусно, отчего у меня недовольно урчит желудок, а во рту собирается слюна.
– Ты не один? – тактично спрашиваю, боясь услышать ответ. Да что его слушать? Сам всё вижу. Не слепой!
– Не один. Проходи на кухню. Ты, как раз к ужину пришёл.
– Я не знал, – виновато пожимаю плечами.
Блин, да я реально не знал, что тут будет Динка. Если бы Дава предупредил, в жизни бы не пришёл. Я же решил держаться от неё подальше. На расстоянии!
Твою мать!
Блядь…
Ну, как тут держаться, а? Она же всегда будет тенью моего друга. На всех семейных обедах, встречах, праздниках. Как вынести такое? Как не слететь с катушек, не поймать белку?
– Садись, – предлагает Давид, отрывая меня от размышлений.
Не сажусь, а падаю. Ноги перестают слушаться, голова, руки – онемело всё.
Вожу взглядом по столу, ощущая, как дёргается глаз. Романтика у них, су...ка.
– А ты чего хотел? – снова голос Давида вырывает меня из пучины долбаных мыслей.
Друг открывает бутылку пива, передаёт мне.
– Да так... – тяну паузу. Глотаю в горле ком. – Есть одно предложение.
– Какое? – Давид щурит глаза, вглядываясь в моё лицо. Что-то замечает. – Эй, у тебя всё нормально? Бледный какой-то.
– Нормально, – бубню себе под нос, делаю большой глоток пива прямо из бутылки, а затем резко кашляю. Давлюсь.
Она! Появляется на пороге кухни. Идёт к нему. Да не идёт даже, а порхает. Красивая, сексуальная. Алый румянец обрамляет девичьи скулы, в глазах сверкает блеск, полные губы слегка приоткрыты. Улыбается. Ему. Не. Мне.
Чёрт!..
Сжимаю под столом кулаки. Выдыхаю. Тянусь рукой к подбородку, трогаю колючую щетину.
Не смотрит. Даже бровью не ведёт в мою сторону. Не видит меня или только делает вид?!
А я смотрю. Глаз не могу оторвать. Короткое платье розового цвета – взрыв всех фантазий. Облегает, подчёркивая полную грудь, плоский живот и округлые бёдра.
Блядь…
Я схожу с ума! Точно слетаю с катушек, залипая на очертании сосков.
Что же ты делаешь со мной, Ди-на!
– Дамир, привет, – её голос, как электрошок, пронизывает меня всего, не оставляя шанса для сопротивления.
Не отвечаю. Просто киваю головой.
– Я, наверное, пойду, – робко протягиваю.
– Да останься. Поужинай. Поговорим и пойдёшь, – отговаривает меня Давид, а затем сразу же обращается к ней и говорит: – конфетка, приготовь ещё одну тарелку.
Динка кивает головой, поворачиваемся к нам спиной и подходит к шкафчику. Пока она ищет посуду, я залипаю на её спине, лопатках и гораздо ниже.
Как же хочется её трогать. Схватить, что есть силы и не отпускать, но…
Нельзя! Больше не моя. Больше не вместе. Дина была права, когда говорила мне при последней встрече, что мы обречены на страдание, если не попрощаемся с прошлым. Так и есть. Я страдаю. Не могу попрощаться с прошлым, не могу отпустить её.
А она… видимо, попрощалась.
Со мной. С моей любовью.
А ведь, и правда, забыла. Не помнит. Счастлива. Без меня.
Дина
Мужчины едят, а мне и кусок в горло не лезет!
Ковыряю вилкой картофель, боясь отводить взгляд от тарелки.
Знаю...
Смотрит. Он.
Смотрит. Второй.
Молчим.
Угрюмая тишина накаляет обстановку.
Трудно. Невыносимо. Вот так сидеть за одним столом и делать вид, что всё хорошо, что так и должно быть!
Не должно. Неправильно всё это.
– Ангелочек, – зовёт меня Давид и я вздрагиваю. Наверное, делаю это слишком резко, потому что тёмные брови вздымаются вверх. Удивляется: – ты совсем не ешь.
