«Удалите это немедленно, что за безрассудство хранить такое на телефоне!» – возмутился Барон.

«Только для ваших глаз». – В любезном тоне Викерсена сквозило неприкрытое удовольствие.

«Позвольте ваш телефон, мистер».

Третий голос, с выраженным американским акцентом, вмешался в разговор. На сцену вышел телохранитель. Звук стал более приглушенным, Матео услышал щелканье, какие-то фоновые шумы – и тишина. Похоже, это тот самый момент, когда Екатерина обратилась в бегство… С известным продолжением.

Она убрала диктофон в карман. Матео молчал.

– О чем они говорили? – наконец спросил он.

Екатерина подцепила рюкзак, лежащий на заднем сиденье «лады», вытащила из него папку и положила ему на колени.

– Если бы Барон не обвинил его в безрассудстве, я бы ни за что не нашла, – сказала она. – Но я засомневалась, что Викерсен настолько уверен в себе, что не боится проявить неосторожность. Он часто подключает свой смартфон к компьютеру. Я проследила IP-адрес и вышла на его кабинет. Избавлю тебя от подробностей, я потратила на это весь остаток своей короткой ночи.

Она вытащила из папки фотографию, которую распечатала дома. Матео увидел на ней двух мужчин, привязанных к стульям. На лицах виднелись следы жестоких ударов. Цвет кожи не оставлял никаких сомнений: это определенно не сподвижники Викерсена.

– Вот «виновные», о которых говорил этот мерзавец, – объяснила Екатерина.

– Виновные в чем? – не понял Матео.

– Когда я это обнаружила, то еще не знала, о чем речь, так что продолжила рыться в его компьютере. И через час нашла вот это. – Она достала из папки еще один листок.

Екатерина протянула ему аэрофотоснимок нескольких зданий с маршрутом, намеченным маркером и тремя красными крестиками. Одним было помечено маленькое сооружение с крышей в виде перевернутой «V», другим – вытянутый дом с будто бы вогнутым фасадом, а третьим – более скромное строение квадратной формы.

– Ты знаешь, что тут изображено? – спросил Матео.

– Видишь, все зернистое, это какой-то увеличенный фрагмент плана, так что понять сложно. Я хорошо знаю город, но обычно езжу по улицам, а не парю под облаками. Может быть, какой-то городок в окрестностях Осло, административные учреждения… Я пыталась наложить этот снимок на спутниковые снимки, выложенные в сети, но территория столицы со всеми пригородами слишком большая, а я действовала наугад и никакого убедительного варианта не нашла.

– Может, банк? Может, они собираются предпринять ограбление, чтобы пополнить свои фонды?

– И каким образом это сделает людей Викерсена героями «через двое суток»?

– Идеальное преступление, – предположил Матео. – Они похитят деньги и оставят властям двух забитых до смерти «виновных».

– Теплее, но налет на три банка разом, да еще и на такой маленькой территории, малоосуществим даже для гениальных грабителей. К тому же на этом плане, судя по всему, не улицы, а скорее аллеи. Не говоря уж о том, что новенькие купюры легко отследить… У них не будет времени на отмывание денег, выборы всего через две недели. Речь о чем-то намного более серьезном.

– Например?

– Теракт на Утойе стал потрясением для страны и подорвал положение крайне правых движений, которые с тех пор пытаются восстановить свою репутацию. А теперь представь, что два типа с фотографии, двое смуглых мужчин, будут виновны в очередном кровопролитии. И предположим, что те, кто их остановит, точнее, будут вынуждены убить, окажутся сочувствующими Викерсену или даже членами Национальной партии… Кто сорвет большой куш? Кровь жертв принесет потоки избирателей, голосующих за ультранационалистов.

– Ты правда думаешь, что Викерсен способен зайти так далеко ради победы на выборах? – спросил Матео.

Екатерина выдержала паузу, а потом продолжила:

– Теперь ты понимаешь, почему подручный Барона вытащил пушку. Теперь я гадаю, что удержало его от того, чтобы меня пристрелить. Должна сказать, мне тоже плохо спалось сегодня.

– Ты выяснила, где и когда произойдет нападение?

– По-моему, я выяснила достаточно, – заметила Екатерина. – Я отправлю все это в антитеррористический отдел.

– Что отправишь? – возразил Матео. – Какой-то неподписанный план и фотографию двух избитых парней, утверждая, что лидер известной политической партии, сговорившись с влиятельным американским консультантом по коммуникациям, собирается организовать смертоубийство, чтобы собрать побольше голосов? Да кто нам поверит? В лучшем случае Викерсена вызовут на допрос… и отпустят за неимением весомых улик. А тот, выйдя из участка, поднимет шумиху, начнет жаловаться на политический заговор… И привлечет внимание СМИ – к своей же выгоде.

– Зато никто не погибнет, значит, оно того стоит, правда же?

– Проблема в том, что мы можем поделиться твоими находками только анонимно, а анонимные обвинения не принимают всерьез, и не стоит исключать возможности, что у Викерсена есть свои люди в полиции. Как обычно, напустятся на тех, кто поднял тревогу, в данном случае – на нас. Стоит начать с того, чтобы собрать побольше доказательств, выяснить, где и когда они планируют действовать, – а там посмотрим.

– Хорошо, давай подумаем. Наверняка это произойдет после наступления темноты; среди бела дня истинные виновные не смогут остаться незамеченными. Барон сказал, что люди Викерсена станут героями через двое суток, их разговор состоялся вчера утром, значит, нападение произойдет сегодня вечером.

– Выходит, у нас остается совсем мало времени на поиски места действия, – заключил Матео.

– Я опаздываю, а для меня это нетипично, мои студенты наверняка уже беспокоятся. Я заканчиваю занятия в два часа дня. Я распечатала для тебя планы города и пригородов и спутниковые фотографии тоже; изучи их как можно тщательнее, а я займусь тем же, как только выйду с факультета. Обсудим все около четырех часов вечера или раньше, если кто-то из нас что-то обнаружит.

Когда они вышли из «лады», Матео неожиданно обнял Екатерину на прощание. Это было неожиданно, но не то чтобы не понравилось ей.

Она зашла в здание факультета, а Матео направился к своему мотоциклу.