Администратор тут же занялась поисками, не сколько ради того, чтобы помочь Корделии, столько ради того, чтобы воспользоваться возможностью не смотреть на ее жующую физиономию. Как только та набрала код доступа к своему терминалу, Корделия незаметно запустила приложение на своем телефоне в кармане куртки. Для успешной операции расстояние между устройствами должно быть не больше метра. Если бы Корделии вздумалось положить свой смартфон на компьютер сотрудницы, вряд ли она смогла бы выбрать более подходящий момент. В IT-отделах обычно считают, что нападения будут исходить извне, поэтому не особо заботятся о защите терминала в холле. Пока девушка за стойкой усердно пыталась отыскать адресата посылки, Корделия выкачала весь список сотрудников британского филиала «Талови».

– К сожалению, я не нахожу человека с таким именем, – в свою очередь вздохнула администратор.

– Тем хуже для них, – воскликнула Корделия. – Заплатят за доставку дважды!

И она удалилась, унося крафт-пакет с каталогом медицинского оборудования для доставки почтой, – всегда лучше немного перестраховаться.

Второй этап операции требовал больше времени. Корделия и Диего поделили между собой список сотрудников британского филиала фармацевтической компании «Талови» и приступили к делу, методично прочесывая интернет в поисках подходящего кандидата: топ-менеджера, активно пользующегося соцсетями. Из тех, кто любит доказывать, что их жизнь лучше вашей, подкрепляя эту идею фотографиями и комментариями. Диего обнаружил идеальный профиль, и всего за пару ночей работы Корделия сумела раздобыть имя начальника этого менеджера.

Третий этап состоял в подборе пароля к электронной почте, адрес которой их жертва выложила в открытом профиле «Линкедин». Корделия справилась с этой задачей без особого труда.

Эдвард Бошан, креативщик из маркетингового отдела, отдавал свою жизнь на растерзание акул интернета. Фотографии детей и жены, сделанные по случаю дней рождения, хэштеги с именами, геометки воскресных ужинов в загородном доме и, в довершение всего, «астон мартин», припаркованный на улице с незатертым номерным знаком и номером дома на фоне.

Четвертый, и последний, этап заключался в отправке сообщения-ловушки. Чтобы подделать прикрепленный документ, Диего просто-напросто скопировал отчет, подготовленный компанией два месяца назад.

Часом позже Корделия написала Бошану второй имейл с просьбой не обращать внимания на первое письмо, якобы отправленное по ошибке.

Хитрость удалась: Бошан открыл отчет, и вирус начал распространяться по внутренней сети.

С этого момента Корделия и Диего могли читать все сообщения на серверах «Талови», а руководитель IT-отдела ни о чем даже не подозревал.

Брата и сестру волновало только одно направление деятельности компании: реализация инсулина и инсулиноподобных препаратов, жизненно необходимых пациентам-диабетикам. За последние пятнадцать лет они подорожали на тысячу процентов. Такой темп не могло оправдать ничто. Верх цинизма, ведь инсулин был выделен почти сто лет назад, и открывшие его ученые продали патент на него за символическую цену – один доллар, чтобы лечение стало доступным всем больным. И альтернативы в виде более дешевого дженерика не было потому, что фармкомпании регулярно меняли состав своих препаратов, чтобы продлить патенты на них и не допустить, чтобы продукт, от которого зависят жизни десятков тысяч мужчин, женщин и детей, стал общественным достоянием.

Корделия узнала все это за несколько месяцев после похорон Альбы. Когда она вернулась в Бостон, каждая поездка на велосипеде неизменно воскрешала в ее памяти ту бешеную воскресную гонку. Отныне она вкладывала все силы в расследование, которое будет занимать большую часть ее свободного времени следующие три года. Каждые выходные ездила по больницам Бостона и окрестностей, опрашивая медсестер, фельдшеров и пациентов. Каждый вечер рабочей недели часами сидела перед экраном, разыскивая медицинские карты, статьи и статистические отчеты о смертности, связанной с диабетом. С каждым месяцем масштабы скандала и размер ущерба, выражающегося в человеческих жертвах, становились все очевиднее. Врач, закрывший Альбе глаза, ничуть не преувеличивал: в США шел счет на сотни подобных случаев, и год от года количество смертей только увеличивалось. По одной и той же причине молодые и не слишком молодые пациенты, даже те из них, у кого была страховка, не могли позволить себе лекарства, – настолько фармацевтические компании задирали цены.

Узнав все это, Корделия взялась за исследование реализации инсулина и вскоре вышла на сотрудника отдела продаж одной из компаний, занимающихся распространением фармацевтической продукции. Как-то вечером она хорошенько накачала его в баре и сумела разговорить.

За шестой текилой она выяснила, что этот прибыльный мировой рынок поделили между собой четыре компании. Один только инсулин приносил «Талови» пятнадцать миллионов долларов в день, то есть пять с половиной миллиардов долларов в год.

Двенадцать месяцев, за которые Корделия исколесила весь Бостон на своем велосипеде, с трудом зарабатывая на учебу и на жизнь.

Вконец разоткровенничавшийся сотрудник признал, что фармкомпании сами устанавливают цены по взаимной договоренности и при молчаливой поддержке страховых компаний, дистрибьютеров и агентов. Такая система приносит выгоду каждому. Кому как ни ему об этом знать, признался он, чтобы облегчить совесть. Наутро после посиделок в баре, стоивших Корделии незабываемой мигрени, ее расследование приняло новый поворот. Чтобы доказать коррумпированность системы, разоблачить незаконные соглашения и предать правосудию тех, кто дергал за ниточки, ей предстояло собрать неопровержимые улики. А до этого было еще далеко…

После окончания учебы Корделия не вернулась в Мадрид, и вот почему: одна лондонская IT-компания пригласила на должность аналитика данных. Через два года ее повысили до сетевого инженера, и в ее распоряжении оказались технические средства, которые были ей необходимы для достижения целей и свершения правосудия. Теперь она вела обычную на первый взгляд жизнь, хотя ей по-прежнему сложно было судить о том, что является нормой в стране, где шести семействам принадлежит столько средств, сколько оставшемуся населению.

Каждый раз, когда девушку настигало уныние, она открывала тетрадь, в которую приклеила фотографию, вырезанную из итальянской желтой прессы. На ней президент «Талови» в летнем костюме и прижатым к уху смартфоном нежно смотрел с верхней палубы яхты на жену и детей, катающихся на гидроциклах в заливе Портофино. А на соседнюю страницу она наклеила фотографию Диего и Альбы – селфи, сделанное на скамейке в парке Буэн-Ретиро.

* * *

Два года поисков, слежки и подготовки еще не привели Диего и Корделию к желанной цели – отомстить за Альбу, заставив заплатить за ее смерть всех, кто в ней виновен. Они надеялись, что кибератака на филиал фармацевтического гиганта наконец переломит ситуацию в их пользу.

В течение недели с момента внедрения на серверы из тысяч электронных сообщений они отобрали те, что содержали интересующие их ключевые слова. По прошествии месяца упорного труда, не давшего никакой зацепки, чтобы выдвинуть обвинение против кого бы то ни было, Диего заподозрил, что незаконные сделки совершаются без использования сетей передачи данных. Хакеры оказались в тупике, и все их усилия пропали бы втуне, если бы удача не вывела их на правильный след.