Я вскрикнула и закрыла рот руками, осознав, что мой голос может отвлечь принца. Тем временем он ловко увернулся от разящего меча и оказался за спиной противника.

Клинок вошёл в груду мышц как нож в подтаявшее масло, и монстр растворился, рассыпавшись на мелкие части, будто состоял из воды.

Принц стоял ко мне спиной, опустив меч и тяжело дыша, а я захлопала в ладоши, приготовившись сказать, что это было зрелищно и красиво. Но внезапно Леннард резко обернулся и метнул в мою сторону чёрную змею, оказавшуюся молнией.

Всё было как в замедленной съёмке. Я отступила в тень яблоневого сада, потом повернулась к принцу спиной и бросилась прочь, к спасительной двери, за которой могла спрятаться. Откуда-то я знала, что молния-змея будет преследовать меня по пятам, пока не опутает ноги и руки и не лишит способности двигаться.

Не успела. Почти взялась за ручку двери, но та отвалилась, а я, зацепившись ногой за корягу, рухнула вперёд. Дверь внезапно сорвалась с петель и, словно живое существо, полетела на меня, грозя раздавить и похоронить под руинами.

– Помогите! – пискнула я и собрала в кулак неведомо откуда взявшиеся силы. Из моих рук заструился свет, как густой туман, но он был слишком слаб, чтобы остановить дверь. Меня ударило чем-то, и мир почти померк.

Я цеплялась за тонкую нить, соединяющую меня с этим миром, но понимала, что долго не продержусь. Сил мало. И моих, и тех, что достались в наследство от Арисы.

– Держись, Ариса! – услышала я голос принца, но приняла его за иллюзию. – Прости, я не видел, что это ты.

– Надо было лучше смотреть, – улыбнулась я, не понимая, произнесла я это вслух или только подумала.

К моему лбу прижали холодную монету. И нить, удерживающая меня в этом мире, окрепла настолько, что я смогла открыть глаза.

Первым в поле зрения попал склонившийся надо мной принц. «Надо же, а вблизи он даже ничего», – подумалось мне, когда наши взгляды встретились.

Сейчас в его зелёных глазах, обычно смотрящих с подозрением и чуть ли не с презрением, плескалась тревога. Узкое, вытянутое лицо, тонкие черты – его можно было бы принять за юношу, если бы не крепкие руки, державшие меня в объятиях. Запах пота смешался с жаром отгремевшей битвы и тонким ароматом яблонь.

– Как ты прошла? Впрочем, неважно, потом поговорим.

Он подхватил меня на руки, будто я была пушинкой, и понёс в комнату, где не было яблоневого сада и ужасных монстров, а остался лишь он сам, принц без права сделаться королём.

И пока он нёс меня, бережно, вполне аккуратно, я поймала себя на мысли, что хочу ему помочь. Неясно, правда, чем и как, потому что реальной власти у меня нет, отец и дядя всё решают за Арису, но она больше не покорная овечка, готовая лечь под жертвенный нож. Может статься, что и помогу.

Леннард опустил меня на диван, рядом с невозмутимым видом уже крутился Хедрик и оправдывался, время от времени бросая на меня раздражённые взгляды:

– Она не послушалась, ваше высочество. Я предупреждал, что во время тренировки вас беспокоить нельзя, но она не послушалась.

– Несите ларец исцеляющих артефактов, – бросил принц через плечо и бесцеремонно разодрал мою юбку так, чтобы оголить правое бедро.

– Скажи, Ариса, как ты смогла пройти сквозь охранное заклинание? Раньше таких способностей за тобой не водилось, – прошептал он, трогая белое пятно, расползающееся по коже.

– Я не чувствую боли, – ответила я. – А как прошла, не знаю, само собой получилось.

Ответом был долгий взгляд, которым принц одарил меня.

– Это белоснежная напасть. Пятно будет разрастаться, пока не пожрёт вас. Сделает оболочкой без души. Мне очень жаль, Ариса, но я не могу вас вылечить, только продлить существование. И то не уверен.

– Врёте! Можете, но рады, что скоро избавитесь.

Я не поверила словам принца, тем более что его взгляд говорил об обратном. О том, что он быстро сообразил, как впечатлить бедную девушку, склонную к тревожной меланхолии, заставить держаться подальше от него. И от двора.

– Надеюсь, нового короля этот дефект не испугает? Знаете ли, после бала он ждёт меня в своих покоях. С разрешения вашей матушки, разумеется. Её величество бережёт себя и будущего принца. Как говорится, новый принц лучше старых двух.

Леннард, всё ещё полураздетый, попытался схватить меня за горло или дать пощёчину, но я не стала разбирать и отвела занесённую для удара руку.

– Не смейте меня трогать! Иначе о ваших тренировках, уверена, незаконных, узнают их величества.

– Да как ты смеешь так разговаривать с его высочеством, дрянь?! – вознегодовал вернувшийся Хедрик. – Вот я тебе задам, и никто не спасёт!

– Пусть уйдёт, а мы поговорим.

– О чём нам разговаривать, Ариса?

– Например о том, чем так плоха вам в жёны Рьяна. И как вы будете меня исцелять.

– Позову стражу, ваше высочество! – хладнокровно буркнул Хедрик и направился к двери, ведущей в коридор, а Леннард молча смотрел на меня, словно хотел узнать, что я теперь буду делать.

– Зовите, ваше высочество. Только стража служит новому королю. И если вы меня сейчас выставите, возможно, скоро она прикажет и вам убираться восвояси.

Хедрик и ухом не повёл, кроме того он уже взялся за ручки двери, а принц продолжал молчать, и когда я уже собиралась выдать ещё один убийственный и унизительный аргумент, положил мне руку на бедро.

– Средство есть, Ариса, но оно тебе не понравится. Ты должна будешь разделить со мной ложе двенадцать раз за три полные луны. И то, говорят, это ненадёжно. Не проверял, знаешь ли.

Леннард хитро улыбнулся. Мол, сделал я тебя, а сам руки не убрал. Ладно, пусть подержится, мне не жалко, а, напротив, весьма приятно. Что оказалось неожиданным открытием, будто тело Арисы помнило его прикосновения. И всё ещё желало его.

Леннард сделал знак своему Церберу, и тот с поклоном гордо удалился.

– Договорились. Но не думайте, ваше высочество, я сначала проверю, так ли действенно ваше лекарство, как вы о нём говорите. Узнаю, тогда и приступим к лечению. Не раньше. Может, пятно и само к тому времени пройдёт.

– Только учти, Ариса, мне не нужна постаскушка из кровати узурпатора. Надеюсь, ты ещё там не побывала, – брезгливо поморщился Леннард и с отвращением взглянул на пятно на моём бедре. Принц отошёл подальше, скрестив руки на груди.

Я продолжала любоваться его красивым развитым торсом, к которому хотелось прижаться, чтобы ощутить упругость мышц. Мой бывший муж мог похвастаться только жирком, но я бы ни за что не бросила его из-за этого. Любят не за внешность, а за поступки.

Но он совсем обо мне не думал, когда собирался убить чужими руками. Вот она, цена их привязанности: мужчина любит, ложится в постель, а потом выкидывает тебя как тряпку. И это ещё, считай, повезло. Здесь, похоже, мужчины хоть и брутальные внешне, а сущность та же, мелковатая.