Шрифт:
Закладка:
– Слава королю Джэру и королеве Мориа! Да будет благословен ваш род! – понеслось со всех сторон. Стражники застучали эфесами мечей в щиты, всюду раздавались верноподданнические вопли, а король под руку со смущённо-улыбающейся королевой прошествовали к выходу.
– Кланяйся ниже и кричи громче! – толкнул меня родитель, и я вынуждена была подчиниться, хотя сгибаться в столь неудобном платье была та ещё пытка.
Монархи вышли, и крики сразу стихли, потому что следом быстрым шагом и с самым угрюмым выражением лица по ковровой дорожке шёл принц. Он держался прямо с гордо поднятой головой и делал вид, что ничего страшного не случилось, но все, включая даже меня, понимали, что это хорошая мина при плохой игре.
Проходя мимо меня, он притормозил, я уже было дёрнулась, чтобы сделать шаг вперёд и дать знать, что я тут совсем ни при чём. И на чердаке несла всякую чушь, но лорд Фрэнсис схватил меня за руку и поклонился принцу:
– Ваше высочество! Рад видеть вас в добром здравии!
Принц презрительно фыркнул, снова посмотрел на меня так, что, если бы его взгляд мог убивать, я бы уже лежала бездыханным трупом у его ног, и быстро прошёл к выходу.
Тем же вечером, уже переодевшись в облегчённое традиционное платье знатной дамы той эпохи, я должна была прислуживать её величеству во время вечернего омовения.
Для этого фрейлинам полагалось облачиться в белоснежные лёгкие платья-рубашки до пола, поверх которых надевалось халат с длинными и широкими рукавами, скреплённое широким поясом, украшенным драгоценными камнями. В моём случае, это были рубины. Крупные, алые, как сама кровь.
Я вполне освоилась в теле Арисы. Иногда мне начинало казаться, что я всегда была ею, а то время, что носила имя Елизаветы, только привиделось. Являлось лишь тяжёлым, правдивым и спутанным сном, как детские кошмары.
Память ушедшей девушки помогала освоиться не хуже Википедии.
Я могла говорить на здешнем наречии, читать и писать, была знакома с обычаями. Но вот беда, Ариса недолго пробыла при королевском дворе и не до конца усвоила те правила, что не писались ни в одном пособии, но соблюдались негласно.
Конечно, слуги мне в этом не помощники. Одна приехала со мной из замка лорда Фрэнсиса, две другие сами были только наняты в замок Трёх Роз. Но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба.
– Я так волнуюсь, Кэти, – начала я разговор с горничной, когда та причёсывала меня на вечерние посиделки у королевы. – Всё-таки такое событие. Её величество сама позвала меня присутствовать при её омовении.
– Не беспокойтесь, ваша милость. – Руки Кэти были мягкими и нежными, она умела сооружать на голове красивые волны, не причиняя боли. – Анабель уже с час как отправилась на пруд, поросший тиной, где и растут розовые лотосы. Она с Пузырём вмиг обернётся. Как хорошо, что вы позволили ей его взять, сестра прям ожила, а то ходила бледная, как тень!
– Ему тоже не повредит поплескаться в воде. Это же выдра, а не сухопутное.
– Как красиво, ваша милость, вы говорите! Анабель рассказала, что так только в книжках пишут, ну да ей виднее!
– Почему вы с сестрой решили пойти в горничные? Вы ведь из купеческой семьи, говоришь, деньги есть. Так почему, ответь?
Я спрашивала не ради пустого интереса. Во-первых, чем больше я знаю и понимаю обычаи и законы, тем легче здесь освоиться, во-вторых, мне надо завоёвывать преданность слуг. Никто не знает, какие враги ждут за поворотом. Вон, один уже нарисовался!
Принц Леннард прислал мне письмо сразу после окончания аудиенции у их величеств. Не письмо, так записку в пару слов, исполненную ровным каллиграфическим почерком:
«Берегитесь, ваша милость! Не следует думать, что те, кто сейчас толкают вас на предательство, не пожертвуют пешкой ради большой игры. Отныне и впредь забудьте о моей дружбе и не рассчитывайте на милость того, против кого выступаете».
Всё понятно. Надутый, обиженный муж решил, что я предала его и приняла сторону короля. И дёрнул меня чёрт сказать о возможной беременности королевы накануне того, как о ней объявили во всеуслышание!
Вот и оставалось теперь вербовать сторонников. Слуги неприметны, их особо не считают за угрозу, поэтому в присутствии горничных могут сболтнуть то, что никогда не сказали бы в другом обществе.
– Ну, сами понимаете, деньги, они кружат голову, – тем временем объясняла Кэти. Её пальцы чуть подрагивали. – Родичи решили отдать нас обеих в храм Единой Богини. Сами знаете, что это означает. Девы, отказавшиеся от всего мирского, навсегда закрываю лицо, оставляя миру только молчаливые глаза. А деньги храм делит между собой и теми, кто надоумил деву на такое. Вот родственники и решили.
– Но разве можно упечь девушку в храм насильно? – спросила я, чувствуя, что наткнулась на что-то важное.
– Нет, упаси боги! Но уговорить пребывающую в горе несложно. Анабель так сразу согласилась. Если бы не я, мы бы сейчас уже дали обеты.
– А храм Единой Богини играет какую-нибудь значимую роль в политике? Ну, то есть влияет ли на что-то? Например, даёт советы королю?
– А как же! Их курирует Святая инквизиция, а уж они во все дырки без масла залезут, простите за грубость, ваша милость. Я уж так, по-простому.
Вон оно что! Теперь мотивы принца мне всё яснее.
– Всё закончено, ваша милость! Вы просто прелестны!
Я кивнула и от души поблагодарила Кэти. Надо будет выпросить у лорда Фрэнсиса деньги на карманные расходы и одарить горничных.
Вскоре вернулась и Анабель с чашей, полный розовых лепестков. Я погладила Пузыря, мокрого, но довольного, и, взяв чашу, переступила порог, чтобы отправиться в покои её величества.
– Скорее, девы! Несите горячую воду! – распоряжалась старшая фрейлина, носившая на груди на длинном серебряном шнурке увесистый золотой ключ – символ её власти над свитой государыни.
В королевской купальне было жарко, душно и влажно, теперь я поняла, почему нас просили одеться в лёгкие рубашки.
– Давай, Ариса, подключайся, не стой столбом! – старшая фрейлина, дама преклонных лет с узким морщинистым ртом, но командирской выправкой, прикрикнула и на меня, дважды хлопнув в ладоши. – Её величество скоро придёт, а у нас ещё не всё готово. Эдит, не делай воду слишком горячей, головой отвечаешь!
Только войдя, я поставила чашу с лепестками лотоса на мраморную подставку и позволила служанке себя раздеть. Верхняя накидка-халат больше не понадобится.
Теперь мы, как нимфы, должны скользить по купальне с развевающимися волосами, чтобы услаждать взгляд королевы.
Конечно, на самом деле мы не были простоволосыми и полуобнаженными, но иллюзия создавалась именно такая.
– Как дела в вашем захолустье, Ариса? – насмешливо спросила меня одна из девиц, белокурая красавица с синими глазами. Стройная, но прихрамывающая на одну ногу.
