— А раньше? — не сдержала любопытства Миа.

— А раньше с теми, кто приближался к этому месту случалось тоже, что с Тормиром, — она указала взглядом в сторону кучки праха. — Не выживали ни древние, ни юные, ни растения, ни зверьё. Даже птицы, пролетавшие не достаточно высоко, падали замертво.

— Но почему он оставался невредим до того момента, как исчез кристал? — спросил Харон, безо всякого почтения стряхивая прах с уцелевших доспехов.

— «Кристальный плен» не спасает от «незримой смерти», лишь отсрочивает распад плоти до того мига, как плетение будет разрушено.

— Значит, он был уже мёртв, но тело сохранилось в кристалле? — уточнил Харон, передавая часть собранной амуниции брату.

— Нет. Он был жив и в сознании все эти годы, — глухо ответила Дану.

Её слова проняли даже репликантов. Харон вздрогнул и уставился на Древнюю.

— Годы и столетия без движения и в сознании? — уточнил он хрипло.

Дану кивнула.

— Всё что я могла — даровать ему смерть.

Все потрясённо молчали, осмысливая услышанное. Высунувшая было мордочку из укрытия ласка, казалось, тоже была шокирована словами Древней.

«Это перебор даже для меня», — очень серьёзно проговорила Белочка.

— Тогда почему выжили вы? — нарушил тишину Харон.

— Артефакт, в котором я спала, предназначен для спасения жизней, — ответила эльфийка. — Он и хранил меня все эти годы.

Репликант благодарно кивнул.

— Что за враг мог сотворить такое? — полюбопытствовал Даран.

— Враг, насколько я могу судить, пытался пленить Тормира и остальных чтобы допросить, — глядя в затянутое облаками небо ответила Дану. — А «незримую смерть» призвали союзники, чтобы этого не допустить. Чтобы защитить меня и тех, кто ушёл «зеркальными путями».

Пустотники ошарашено переглянулись.

— Вы хотите сказать, что они сами сделали это с собой? — переспросила Миа. — Чтобы не попасть в плен к врагу?

— Всё указывает на это, — всё также глядя в небо произнесла Дану. — Похоже, они осознавали, что проигрывают ту битву и шансов нет. И не желали отдавать врагу то, что охраняли.

Самопожертвование осаждённых, ударивших оружием массового поражения по себе, лишь бы не дать врагу захватить их главную ценность, говорило о крайней важности этого объекта.

— И что же они охраняли? — осторожно спросила Лаура.

Эльфийка перевела на неё взгляд и грустно улыбнулась.

— Меня.

Продолжать разговор, который по всем признакам будет долгим и сложным, решили в другом месте. Более защищённом от незваных гостей.

Отправляться с Древней в лаборатории атолла, полные ценного оборудования, пока не решались, как и приглашать её на «крабовый остров». Скорее всего община «древних и юных» произведёт на Дану хорошее впечатление, но от одного вида Ниэль в «хладном железе» всё миролюбие древней эльфийки может улетучиться.

Да и рискованно было тащить к своим, среди которых есть и гражданские, чужака с неизвестными возможностями. Потому остановились на горной крепости, выход в которую и так уже был настроен. Там осталось мало ценного, не считая «обесточенных» золотых колесниц.

Но если Дану сумеет подать энергию в крепость — это само по себе будет бесценной информацией.

Перед путешествием в горную крепость людям пришлось активировать артефакты, компенсирующие перепад давления. Они хранились в эльфийских арсеналах и лишь благодаря найденным записям пустотникам удалось понять для чего они предназначены. Видно людей в своё время пускали в такие места как Поднебесный, или брали с собой в полёты на колесницах.

А вот с разреженным воздухом и низкой температурой пришлось смириться.

Зато Древняя холод горной крепости, казалось, не замечала. Она просто ходила по пустым коридорам, будто призрак прошлого. Хорошо, что пустотники, когда выносили отсюда всё ценное, догадались похоронить останки эльфов, выкопав для них братскую могилу в саду у подножия горы. Вряд ли бы Дану понравилось, что кости её соплеменников валяются, словно мусор.

Перенимать местную традицию торговли эльфийскими трупами, а точнее костями, пустотники не захотели. Дикость она дикость и есть, какую бы выгоду не сулила.

Кречеты и пустотники ходили вслед за Древней, храня деликатное молчание. Эльфийке нужно было свыкнуться с мыслью, что вся её жизнь осталась в далёком прошлом. Настолько далёком, что не сохранилось даже упоминания о прошедшей войне, в которой она сражалась.

Поднявшись в ангары, Дану печально оглядела недвижимые колесницы.

— Расскажите, что было… после войны, — тихо попросила она.

Лаура на миг задумалась, вспоминая историю империи, а потом начала рассказ.

Много времени он не занял. Люди не сохранили в памяти практически ничего о той эпохе, когда ими правили эльфы. А в том, что Древние правили, никто уже не сомневался.

Дану молча слушала о Проклятых, о том, как люди, сохранив остатки магии в одном-единственном государстве, постепенно теряют и эти крупицы знаний из-за своей жадности и нежелания делиться. О судьбе своих деградировавших соплеменников, превратившихся в ресурс для тех, кого они по инерции всё ещё презрительно называли Низшими.

Когда графиня умолкла, эльфийка грустно вздохнула.

— А ведь я предупреждала, что к чему-то подобному мы и движемся, — негромко проговорила Дану. — Разве что не думала, что юные будут охотиться на нас, как на неразумное зверьё.

— Предупреждали? — не поверила Лаура. — Но почему?

— Это очень долгая история, которую требуется рассказать с самого начала.

— Так расскажите, — предложил Стриж.

Помолчав, эльфийка кивнула:

— В том нет секрета.

Усмехнувшись, добавила:

— По крайней мере раньше не было.

История эльфов оказалась интересной и во многом походила на историю Земли. С той лишь разницей, что остроухие выбрали не технический, а магический путь развития цивилизации.

К немалому удивлению как людей, так и пустотников оказалось, что прогрессу эльфийского мира способствовали демоны. Они открывали нечто вроде знакомых всем Разломов и крупными стаями выбирались из них для охоты.

Сперва эльфы восприняли вторжение как напасть, но их ученые вскоре обнаружили, что заключённую в демонах энергию можно извлечь и использовать.

Охотники и добыча поменялись местами.

Чем больше эльфы изучали демонов, тем больше понимали этот вид. Абсолютные хищники, способные переводить любые формы жизни в энергию. Более примитивные жрали любое зверьё, но двуногая добыча была для них особым лакомством. Продвинутые же особи целенаправленно охотились на разумных, отдавая предпочтение магам, как наиболее ценному источнику силы.

Чем больше особь жила, охотилась и сражалась, тем быстрее шло её развитие. Сама способность