у Вики мало мозгов. Ты в этой клоаке не один год, ты старше меня и, по идее, должна быть умнее, а сейчас такую хуйню сотворила, которая мне, периодической идиотке, даже в момент обострения в голову бы не пришла.

У нас с Кочерыжкиной разница в год. После окончания школы она умчала поступать в Питер. Через год сюда прибежала и я, поступила и восторгалась Улькой и ее успешной карьерой в моделинге.

С частыми командировками по Европе и большими зарплатами.

Восторгалась до момента, когда она, не выдержав, рассмеялась: «ты совсем дура, что ли, диван?» с иронией глядя на меня, радующуюся ее очередной предстоящей поездке. Плеснула водки с апельсиновым соком, усадила на диван, стоимостью как наша квартира в провинциальном захолустье и рассказала что за «съемка» в Курше у нее была в минувшие выходные и кому принадлежит Роллс, оперевшись на который она сделала селфи и залила в инсту, добавляя в поток своих профессиональных фото, сделанных в Австрии, Швейцарии, Монако, Майями, Сен-тропе, да замучаешься перечислять…

Если откровенно, без дешевой лжи про больные родственники/безвыходные ситуации и прочих второсортных оправданий, то все в эскорте очень просто: стандартное прошлое в виде средней провинции, наличие красоты, амбиций и жажды не сдохнуть за прилавком сетевого магазина, когда тут такие возможности, мало мозгов и много желаний.

Просто хочется жить красиво и на широкую ногу, — всё, это вся причина. Все остальные можно смело относить в уголок того, куда кладешь и добрые улыбки прокурора — в ящичек дешевой лжи, рассчитанной на лохов, с которых можно поиметь нехилую выгоду.

У эскорта, как у любой субкультуры, есть своя иерархия. И чем ближе к правде причина вступления на кривую дорожку, тем выше цена за ту, которая знает эту правду. Потому что надо иметь ум и смелость, чтобы это признать, а не оправдывать себя обстоятельствами. А те, кто имеют ум и смелость, всегда стоят дороже, потому что помимо траха, с ними еще и поговорить можно. Причинное место у всех устроено по одинаковому принципу, потому некоторых мужиков прямо клинит, если помимо половых органов и способе их удовлетворения, партнерша еще и ментально удовлетворить способна. Некоторые готовы отстегивать за такое сочетание нереальные суммы. За, по факту, то, что у всех одинаково, просто пользуются этим по разному.

Почему бы и нет, — решила я тогда, когда это вычислила. Ведь тут бабло, секс и возможность душевно поболтать о тонкой материи, это все я люблю.

Все просто, если себе не врать.

Улька вошла в эскорт через моделинг. Я через Ульку некоторое время спустя, когда утвердилась в мысли, что полторы тысячи бачей за час в постели, оплачиваемые перелеты, трансфер и проживание на пару дней, это не так уж и плохо. Плюсом сыграло то, что все оговаривается заранее и никто не имеет права с тобой ничего сделать без твоего согласия, ибо те заказчики, которые могут отстегнуть сотку тысяч рублей за один час, весьма пекутся о своей репутации, она не должна омрачиться скандалами, ибо с денежных мест слететь легко, это ведь не российские заказчики. Мы скидывались на темы только по Европе. Я недолго, потому что мне "повезло" ибо я почти сразу же нарвалась на Рэма, к которому уговорила съездить моя менеджер прежде чем я отправилась в аэропорт, чтобы вернуться из Дубровника в Питер. Просто ужин в ресте хорошего отеля, дальше решаю сама, зак проверенный, пусть русский, но во всем адекват, ценник топ, комиссия прежняя и все что накинет сверху оставлю себе.

Почему нет, — снова вспомнила свой основной жизненный принцип я, собираясь остановиться только на ужине, но Рэм оказался слишком хорош для того, чтобы изображать перед ним тупицу и разговор не зашел бы о продолжении встречи за пределами реста. Тема закончилась не ужином. Вернее, не одним. Маркелов, в том моем возрасте, амбициях и вкусах, мне вполне нравился, но моя жизнь в таком формате нравилась мне больше, потому я держала его на расстоянии вытянутой руки: интересный треп-секс-деньги-досвидули.

Я думаю, если бы я не была тогда уверена, что круче меня только вареные яйца, то Рэм бы на мне не зациклился. И не задался единственной целью чтобы моя ненасытная жажда жить на полную катушку, твердо ему отказывающая в большем, чем просто скататься на тему и уж тем более слышать не хотевшая о содержании, вот если бы не это все в комплексе со стервозным поведением, у Рэма не воникло бы цели создать мне единственную жизненную установку — боготворить его. Рэм тонкий и умный манипулятор, вычисливший психологию жертвы за неукротимостью и безбашенностью, раззадорившими его аппетит еще сильнее. Вынудившими быть зависимым от моей выявленной им патологии. Развившим ее, усугубившим и делающим все, чтобы настало то время, когда он сможет уйти в этакий наркотический запой, наконец, насытив свои потребности в полной мере — через два года я, влюбленная по уши, с чистой биографией, с готовым, активно развивающимся бизнесом и получающая второе образование (по мнению обожаемого Рэма более мне подходящего), счастливо вышла замуж. И потом меня очень аккуратно вводили в заблуждение, что я должна быть благодарна за это, за второе образование, за подаренный бизнес, за каждое принятое им за меня решение, сделанное, разумеется, только для моего блага этим умным и опытным мужчиной. Не понимающим, почему не встречаю у порога, как только он его переступает, а на столе недостаточно горячий ужин, и еще тысячи осторожных печальных вдохов, незаметно постепенно превратившихся в невербальные удары… Выдрессировавшими все мои действия до рефлексов, вплоть до истеричного исспрашивания прощения у него за то, что я посмела посмотреть ему в глаза, а он в этот момент был раздражен… ведь он столько для меня делает, а я, пропащая, которая наверняка бы без него загубила свою жизнь, никак не могу по достоинству оценить его и его добрые для меня жесты, это так заметно по моему отношению к нему… С его слов. С пространственных речей, культивирующих чувство вины и желание отблагодарить его по достоинству. Боготворить его.

Еще через два года после свадьбы я развелась, хотя думала, что эта моральная мясорубка, начавшаяся, когда я все же осознала, во что и с какой целью меня превращали, закончится совершенно иным, но мне все-таки дали развод. На бумагах. И более года после этого доводили почти до сумасшествия, но все же отступили. Потому что доведенный до предела человек делает не то что хочет, а то, что он может. Порой,