— Отлично! Сообщите, как все будет готово.

— Непременно, Аксель. Только… прошу вас: не играйте с огнем.

— Вам незачем волноваться обо мне, но спасибо, Карл, — улыбнулся я.

Глава 7

Моя идея действительно оказалась гениальной и продавалась отлично.

Спустя неделю Босстром, как и обещал, поставил в магазин Ульбергов пятьдесят новых «кирпичей» и столько же пакетиков дрожжей. Упаковку для концентрата виноградного сока сделали предельно простой и неброской: плотная оберточная бумага коричневого цвета, на ней надпись «Концентрат виноградного сока из лучших сортов винограда» и подробная инструкция, как развести брусок в воде, чтобы получился сок.

Вообще-то у меня была еще одна гениальная мысль — написать инструкцию наоборот. Мол, ни в коем случае не делайте так-то, иначе сок забродит, и вы получите вино. Вот было бы уморительно. Но я решил последовать совету Босстрома и не играть с огнем. А то в органах власти могут не понять моей шутки.

Что касается органов власти: на досуге я подробно изучил законодательный аспект запрета алкоголя. Все было очень серьезно. Никакого алкоголя, вообще — даже для домашнего употребления. При обнаружении источника распространения — полная конфискация имущества, для всех соучастников подпольной деятельности — крупные штрафы.

Времени для изучения этой и всякой другой информации у меня было предостаточно. Я сидел в магазине и ждал клиентов. Процентов восемьдесят из них приходили за «книгами Джона Чейни». Некоторые появлялись повторно. И, если впервые увидев «кирпич», все приходили в недоумение и зачастую выказывали недовольство, повторную покупку они совершали уже с улыбками на лицах и огнем в глазах. Хороший виноград все-таки выращивал Карл: отзывы о качестве и вкусе вина были превосходными. Дрожжи, свойства которых я алхимически менял, пользовались бешеной популярностью. Не всякий их брал в придачу к «кирпичу», нет.

Вообще непростая эта штука — экономика.

Прежде чем устанавливать цены на «кирпичи» и дрожжи, я также занялся изучением ценовой политики — какой была стоимость хорошего вина до «сухого» закона и за сколько его подпольно продавали Нильсоны (насчет последнего меня просветил Акке). Так вот что я выяснил.

Клиентура Нильсонов состояла из трех категорий покупателей: верхушка среднего слоя, богачи и запредельные богачи. И если первым они продавали алкоголь по умеренной цене — 10–15 тысяч крон — то вторым и третьим уже что-то поэлитнее и, следовательно, подороже. Самые дорогие напитки шли по цене до 70 тысяч крон. Продавались и совсем уж по запредельным ценам — до 150 тысяч — но редко, тем клиентам, которых можно было назвать богатейшими людьми города.

Я же решил пойти своим путем. Если сделать «кирпич» слишком дорогим, у нас его не будут покупать, а пойдут покупать обычный жидкий алкоголь у конкурентов. Совсем продешевить, конечно, я не мог, иначе не получится выплатить долг Нильсонам. Цена за «кирпич» в 10 тысяч крон показалась мне оптимальной — его смогут покупать все категории клиентов. Ну а дрожжи — для богатых.

Да, тот факт, что «кирпич» не был готовым алкоголем, мог сыграть против нас. Но, с другой стороны, у него был определенный и очень существенный плюс — даже если он попадется на глаза кому не надо, проблем у нас не возникнет. Мы продаем виноградный сок — и только.

Я еще не решил, что делать после выплаты долга Нильсонам. Семья Ульбергов не должна и не будет всю жизнь на побегушках у этих богатых, зажравшихся свиней. Но когда именно нам порвать с ними — вот главный вопрос. От вовремя принятых решений зачастую зависит исход. Вовремя принятые решения могут на корню поменять жизнь — в любую из сторон.

* * *

Пятьдесят партий товара было отпущены за несколько дней. Но больше не приходилось разводить руками перед клиентами. Босстром наладил производство и «кирпичей», и дрожжей, и ждать долго больше нужды не было.

К концу второго месяца моего пребывания в этом мире я продал несколько сотен «кирпичей» и примерно половину из этого числа пакетиков дрожжей. Выручка составила двенадцать миллионов крон.

Половина прибыли за продажу «кирпичей» шла Босстрому и еще двадцать процентов с продажи дрожжей. Итого его выручка за месяц вышла порядка четырех миллионов двухсот тысяч крон. Семь восемьсот — моя доля. Из них — семь миллионов, чтобы закрыть долг перед Нильсонами. А уж что делать с оставшимися деньгами — я придумаю.

Когда я выложил перед Босстромом его долю, он, наверное, едва сдержался, чтобы не потерять сознание.

— Но… как, Аксель? — с трудом выговорил он.

— Вы сомневались во мне? — улыбнулся я, слегка даже польщенный столь эмоциональной реакцией.

— Но ведь это же… целое состояние. С тех пор, как я завязал с виноделием, я и думать не мог, что когда-нибудь заработаю даже треть от этой суммы.

— Уже решили, как применить свой заработок?

— Положу на счет дочери, чтобы после моей смерти она ни в чем не знала нужды. Осталось только придумать, как обставить это дело так, чтобы к ней потом не возникало вопросов.

— У вас есть дочь?

— Ей семнадцать. — Голос Карла потеплел.

— А ваша супруга…?

— Умерла от болезни.

— Сочувствую, Карл.

— Благодарю.

— Так что, Карл, когда будет готова новая партия товара?

— Об этом я и хотел с вами побеседовать, Аксель. У нас возникла проблема, от которой невозможно отмахнуться.

— Что такое? — Сердце мое забилось сильнее от тревоги. Неужто я где-то прокололся?

— У меня закончился виноград.

От сердца отлегло. И тут же…

— Вы серьезно⁇! — Я едва сдержал в себе поток нецензурной брани.

— У меня маленький виноградник, Аксель. Раньше был больше, но я…

— Продали большую часть, я помню. Совсем не осталось?

— Совсем. Когда я использовал его для изготовления соков и сладостей, его хватало. Я не пытался хватать с неба звезд. А тут… эта ваша масштабная идея…

— Ох! — Я схватился за голову. — Как же я не подумал об этом раньше?

— Вам придется искать другого поставщика винограда, друг мой, только и всего.

— Я что-нибудь придумаю, Карл. Скажите, вы все еще мой партнер?

— Но как же…

— Карл, я решу вопрос с виноградом. Ответьте на вопрос.

— Ох, чует мое сердце, что по неправильному пути я пошел…

— Но этот путь обеспечит будущее вашей дочери.

—