мне нравилось, что Капо организовал остановки в тех местах, где они были, и в тех, где их не было. После ужина в прибрежном ресторане, где Капо отведал свежих устриц, я едва могла держать глаза открытыми.

Потребовалось немало усилий, чтобы вымотать меня, и Капо докончил начатое после того, как мы вернулись домой.

На следующее утро мы позавтракали в постели и снова вышли на улицу. Это был еще один яркий день, и что-то во мне цеплялось за свободу, которую я в нем нашла.

— Я хочу еще походить по магазинам, — сказала я Капо, пока рассматривала уличные витрины.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— В другом районе?

— Да! У меня было платье на примете, и я надеялась, что смогу его отыскать.

Капо усмехнулся и положил руку мне на поясницу, направляя меня через людской поток пешеходов и следя за тем, чтобы никто не налетел на меня и не сбил. Но по пути я увидела ослов, которые поднимались по крутизне улицы с туристами на спине.

— Заплати человеку, — сказала я Капо, поглаживая одного из невостребованных ослов. Я беспокоилась, что им будет слишком тяжело, но все они были здоровы, их шерсть блестела на солнце, и казалось, что о них хорошо заботятся. Тем не менее, я не хотела нагружать его, а просто прогуляться с ним по улице.

Капо бросил на меня взгляд, такой же, какой был у него, когда он назвал меня властной на Сицилии, но он заплатил человеку. Он заплатил только за одного.

— Ты собираешься идти пешком? — сказал Капо, глядя, как я беру поводья и направляю ослиную задницу на первую ступеньку.

— Да, — ответила я. — Я даю, э-э…

Я попыталась посмотреть назад, но не смогла ничего увидеть.

— Ему, — сказал Капо.

— Я даю ему передышку.

Я назвала его Осел II, в честь того, который был в «Шреке». (Я смотрела этот мультипликационный фильм в Нью-Йорке с Капо. Хотя выражение «смотреть вместе с Капо» можно сказать с натяжкой. Он заснул.) Осел II был спокойным ослом, за исключением тех случаев, когда мы проходили мимо другого осла, спускающегося вниз, и он пытался укусить его или ее.

— Не сегодня, — сказал Капо, крепче сжимая поводья, пока мы не проехали мимо заклятого врага Осла II.

— Думаю, у всех, даже у ослов, есть враги, — сказала я Ослу II. Он кивнул головой, а затем издал звук, от которого я рассмеялась. — А по утрам я делаю вафли!

— А ты знаешь, как их делать? — вопросительно протянул Капо, сощурившись. Наверное, пытался понять, зачем я выкинула этот фортель.

Я рассмеялась над его недоуменным выражением лица, а Осел II снова хмыкнул и кивнул головой.

— Это из фильма, — сказала я, вздохнув. — Но я могла бы научиться. Делать вафли, имею в виду.

— Не сомневаюсь, — сказал Капо. Некоторое время мы молчали, двигаясь в хорошем темпе, наслаждаясь видом, поднимаясь все выше и выше. — Никто никогда не смеялся рядом со мной так, как ты.

Я подумала, что, возможно, он шутит, но в Капо было одно свойство: он был практически лишен чувства юмора. Когда он смотрел на меня так, как смотрел - совершенно сбитый с толку моим... обаянием, или как он хотел это называть - его реакция на некоторые вещи, которые я делала и говорила, заставляла меня смеяться. Он наблюдал за мной, как волк наблюдал бы за порхающей бабочкой, танцующей вокруг его головы, не уверенный, заинтригован ли он или хочет проглотить ее целиком.

Отойдя на другую сторону дороги и посмотрев на остров, я сделала снимок. Я пыталась понять, как ответить на его комментарий. Сказать Капо, что я не часто смеюсь, но рядом с ним... я чувствую свободу быть счастливой. В моей голове это звучало нормально, но будучи произнесенным вслух, это признание казалось пошлым. Мне хотелось, чтобы у меня были слова, которые я могла бы предложить ему. Он постоянно делал для меня всякие романтичные вещи, но делал их так, что они казались... глубоко романтичными - сопоставимыми с розами, вином и шоколадом, но в более тонкой форме. Никакого гребаного сыра.

Я обернулась и сфотографировала его с Осликом II. Возможно, Капо увидел что-то на моем лице, что я не осознавала, что показываю ему, потому что он прочистил горло и сказал:

— Мне нравится.

— Что я смеюсь?

— Рядом со мной, — сказал Капо, быстро пожав плечами.

Капо был одет в темно-синюю рубашку и легкие брюки (пистолет был спрятан за поясом). Сзади вокруг него вспыхнул свет, лучи ослепили, и я подняла камеру и сделала еще один снимок, надеясь поймать его таким, каким его видела только я. Полным света в мире, который был скорее кошмаром, чем сном.

Я подражала его пожатию плеч, но не в саркастическом смысле.

— Мне тоже это нравится, — сказала я, а затем подошла и встала рядом с Капо. Я поправила волосы, достала свой телефон и сделала селфи нас двоих, а потом нас троих.

Никто из нас ничего не сказал, и мы начали вести Осла II вверх, мы шли нога в ногу, пока продолжали подниматься. Дул легкий ветерок, охлаждая мою перегретую кожу, и я глубоко втянула его в себя. В основном в воздухе пахло ослом, и я понимала, что и от меня, вероятно, тоже.

— Возможно, мне придется повременить с новым платьем, — сказала я, обнюхивая себя. — Они, наверное, выставят меня из магазина.

— Сегодня днем мы отправляемся на частный остров, — сказал Капо, кивнув через плечо, как будто именно туда мы и направлялись. — Но неважно, будь на тебе даже подгузник, когда ты войдешь - они почувствуют только запах денег.

— Правда, — сказала я, и мы больше не разговаривали, пока добирались до вершины.

Мне казалось, что я стою на вершине мира.

Затем Осел II издал визг и развернулся на ступеньке быстрее, чем я себе представляла его возможности, отталкивая других ослов с дороги, пытаясь добраться до того, который спускался вниз.

— О, черт, — сказала я. — Надеюсь, он не собирается напасть на того другого!

— Нет. — Капо наблюдал за этой сценой, его это не беспокоило. — Он следует за своей Дженни - своей девочкой. Возможно, это причина его противостояний с другим ослом по имени Джек.

— Дженни и Джек?