— А как без дисциплины?

— Знаешь куда её себе засунь? Особенно после того, в каком состоянии её вчера просто чудом нашёл Краш. Ей всего ничего до срыва осталось. А я тебе говорила, насколько сложная система — нервные связи. И что в результате? Полночи распутывала эти клубки. Даст, заканчивай мучить и испытывать эту девочку на прочность. Она куда чувствительнее и ранимее, чем хочет казаться. Плюс, травма от потери матери ещё фонит. И сильно. И что ты ей такое вчера наговорить умудрился, что у Насти рецидив случился? Впрочем, молчи. Не хочу ничего слушать и знать, пока не вернёшь своей подопечной рот на место.

— Хорошо. Но знай…

— Я все сказала. Иди, исправляйся. И лучше хорошо подумай, что сказать в свое оправдание. В противном случае, она тебе это ещё не скоро простит. Если вообще сможет. Я б так точно не стала.

— Ты — не она.

— Радуйся!

— Уже!

— Оно и видно!

Вот и поговорили. Да, у эти двоих тоже все было крайне непросто. За тем исключением, что они хоть и являлись друг для друга неизбежным злом (родственники как-никак), хорошо понимали, что по отдельности с проклятием не справятся. Трудности объединили.

Что же до меня, я тут была одна такая. И помочь было особо некому. Кроме Бахры. Но та преследовала свои цели. Собственно, именно поэтому моя тушка тут и очутилась. Меня использовали. Каждый для своих целей. И при этом следили, чтобы не загнулась раньше времени. А следовательно, когда проклятие спадет, я с большой вероятностью окажусь никому не нужна. Про меня просто забудут. Не говоря уже о том, чтобы куда-то возвращать.

Была ли я теперь заинтересована в помощи этой четверке? Не особо. Во всяком случае, изначально совершенно точно поставила не на того. Дастен оказался не просто колючим, а ещё и с гнильцой внутри. Точнее, с кучей комплексов, за одно упоминание которых может прилететь. Это, собственно, со мной и случилось.

Так, ладно, меняем тактику. Теперь спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Моё же — научиться как можно большему, чтобы в случае чего выжить в этом странном мире.

На сей раз притворяться спящей я смысла не видела. Как и той, кто ничего не слышал. А потому, как только в дверях появился пипидастр, села на кровати и выжидающе глянула на него.

— Можно? — неуверенно поинтересовался наставник.

Отвечать не посчитала нужным. Во-первых, было нечем. Во-вторых, обойдётся! А то слишком много чести.

Кажется, кто-то уловил мой настрой. Иначе бы с чего принял такой покаянный вид.

— В общем, я зайду. Хочу все исправить. Признаю, погорячился. Но и ты…

Договорить вредный веник на успел, так как из полуоткрытой двери раздалось недвусмысленное покашливание.

— Прости, Настя. Я был не прав. Ты такого не заслужила. Виноват. Надеюсь, ты сможешь меня извинить. Да, и что бы знала, я это не со зла.

Ну, конечно. У местных магов просто развлечение такое — когда женщина становится чересчур болтливой, ей эту болталку надо заколдовать так, чтобы забыла, где она находится.

А тем временем Даст уже забрался на мою кровать, потом на колени и, что-то коротко прошептав, провел перышками по лицу там, где должен был быть рот.

До чего же хорошо сделалось, когда я наконец-то смогла его открыть. А то словно с изолентой ходила. Зубы чувствовала, верхнюю и нижнюю челюсть тоже, даже языком ворочать могла. Другими словам, все внутренние составляющие остались на месте. А губы и сам рот отсутствовали.

— Порядок, — объявил Дастен.

Даже улыбнуться мне попытался. Но не тут-то было. Нет уж, так легко не прощаем. Не подобные выкрутасы. Посему взяла метелочку за ручку, спустила её на пол и все так же молча направилась на выход.

— Бахра, здесь есть ванная, в которой я могла бы, как следует, привести себя в порядок? А то в моей комнате лишь туалет и раковина сносно работают.

— Только у принцев, — чуть подумав, отозвалась кошка. — Остальные в жутко плечевом состоянии.

— Мне хоть по силам привести их в порядок? — поинтересовалась на перспективу.

— Думаю, что да, — неопределённо отозвалась кошка, быстро глянув куда-то мимо меня.

И я даже знала, на кого именно. Но продолжила упрямо этого кого-то не замечать. А потому снова поинтересовалась исключительно у кисы.

— Как думаешь, Краш будет сильно против, если мы…

— О чем ты? Конечно, нет! Идём, провожу. Ванную наберём, полотенце выдадим. Полежишь, побалдеешь, сколько захочешь. А твоё плате пока само себя в порядок приведёт.

— Оно так умеет?

— Конечно! Не знала?

— Мне мало что и кто рассказывает.

— Да, с этим определённо надо что-то делать. Но потом. Сначала водные процедуры.

С этими словами кошка ещё раз многозначительно глянула того, кто стоял позади меня, после чего развернулась и отправилась прочь. Я же даже оборачиваться не стала, продолжив делать вид, что Дастена для меня больше не существовало.

Заткнуть мне рот — пожалуйста. Я и слова больше этой заносчивой метелке не скажу. А чтобы ещё хоть раз от меня что-то услышать, ей придётся очень постараться.

Осталось разобраться, как и у кого мне теперь учиться. Но думаю, что эту проблему я быстро решу. Вчера Книч должен был открыть мне доступ к местному языку. А значит, как минимум, книги теперь в моем полном распоряжении. Оттуда и буду черпать знания по магии. Решено! Хватит от кого-то зависеть. Пора самостоятельно действовать. Займусь самообразованием и самосовершенствованием. А там, того глядишь, и способ заклятие снять отыщу. Да! Именно так и поступлю.

18

Ох, какое же это блаженство — валяться в ванной, полной душистой пены. А ещё ничего при этом не делать. За дверью то и дело раздавались тихие голоса Бахры и Краша, но я к ним даже не пыталась прислушаться.

Хватило того, что, когда мы заявились в спальню к принцу, тот спал. Правда, сразу же проснулся и согласился на все, не колеблясь, предоставив мне столь желанную комнату. Большую, шикарную, богато убранную и с такой огромной ванной посередине, что у меня аж дух перехватило, стоило ее увидеть.

Именно в ней я уже примерно полчаса как лежала и балдела. Рядом копошилось моё платье. Оно привело в порядок другие элементы моей одежды, после чего вооружилось расческой и теперь кропотливо занималось моими волосами.

Так, тут хорошо, но надо и честь знать. Пришла к этому выводу, когда мой наряд горничной угомонился. Явно сделав все, что хотел, он