крайней мере, какое-то время, хотя альпинист, мечтающий о горах, вряд ли смог находиться под землей так долго. Зарываясь все глубже в землю, Скотт шел в прямо противоположном его природной склонности направлении. Он проработал в шахте пять недель, затем выбрался на поверхность и снова отправился в путь, на этот раз в национальный парк Зайон вместе со своим другом Рэнди Серфом.

По сравнению с мрачной шахтой Зайон казался раем. Стояла весна, и весеннее солнце согревало пустыню. В парке есть поразительные башни из песчаника и отвесные стены, возвышающиеся на сотни метров над долиной. Обширные системы трещин в скалах дают большие возможности для лазания, в начале 1970-х скалолазы только начинали осваивать эти горы. Скотт и Рэнди сразу замахнулись не немалый приз, решив подняться на скалу Иаков в Трех патриархах, одну из наиболее известных достопримечательностей Зайона.

«Только ты и стена, – вспоминал Скотт об ощущениях на восхождении. – Это очень высоко. И довольно быстро не остается другого выбора – лишь вверх. Все, чего ты хочешь, – это вершина». Они провели на стене трое суток, следуя вверх по трещинам, используя малейшие выступы и зацепы. Шли на страховке, а когда белые от магнезии пальцы начинали кровоточить, они обматывали поврежденные места спортивным тейпом[11].

Часами напролет под палящим солнцем они продвигались вверх метр за метром, концентрируясь на каждом движении. Внизу и по сторонам открывались великолепные виды Зайона, а ночью двойка устраивалась в спальных мешках на уступах и спала под небом, полным звезд.

«Мы прошли новый маршрут случайно, – вспоминает Рэнди. – Стали подниматься по существующему маршруту, а потом ушли в сторону, но далось это нелегко. Вода закончилась, и страшно хотелось пить». В путеводителях по скалолазным маршрутам Зайона «Послеполуденная прогулка» значится как новый маршрут, пройденный Рэнди Серфом и Скоттом Фишером в апреле 1975 года, его сложность обозначена как 5,9. Это было первое официально зарегистрированное первопрохождение Скотта.

Из Зайона парни отправились в Йосемити полазить еще немного, а затем вернулись в Юту, чтобы поработать проводниками со студентами, сплавляющимися по рекам Колорадо и Грин. «Я сплавлялся по рекам и учил ребят скалолазанию на стенах каньонов, – написал Скотт Джинни. – И мне заплатили двести долларов. Это было замечательно, теперь мы собираемся пройти необходимое количество рек для получения лицензии на такую работу. Очень здорово!»

Это действительно было здорово. Когда они с Рэнди поехали обратно в Вайоминг, у Скотта в кармане лежали деньги и лицензия. На фотографии, вклеенной в это удостоверение, изображен загорелый юноша с хорошо накачанными шеей и плечами, а его улыбка показывает, что он понял, как можно зарабатывать на жизнь и при этом отлично проводить время.

В ожидании начала летних курсов школы Петцольдта Скотт устроился работать барменом в Noble Bar в Ландере. Его отец воспользовался возможностью застать сына на одном месте и приехал в город. Скотт предложил отправиться в поход по хребту Уинд-Ривер, и это приключение очень понравилось Джину. За это время они смогли обсудить, чем занимался Скотт в последние месяцы и что планирует делать дальше. Сын как мог объяснял отцу, почему ему нужны восхождения, почему необходимо постоянно быть в движении и переживать одно приключение за другим. «Если твое занятие тебе по душе, это замечательно», – говорит Джин, вспоминая поход и разговоры с сыном.

Сам он считал, что его жизнь сложилась иначе. Джин любил бывать на природе и с удовольствием отправлялся в семейные походы с женой и детьми, но при этом придерживался традиционного подхода к построению карьеры и взаимодействию с другими людьми. «У меня всегда была работа, – говорит он, – я работал в офисе с восьми до пяти».

Летний сезон в школе наконец наступил, и Скотт занялся сортировкой снаряжения и составлением списков провизии, готовясь к первому из нескольких тридцатидневных курсов. Они с Джинни договорились, что она приедет к нему, когда завершится последний летний курс. Она ехала на поезде в Ландер двое суток, но оказалось, что администрация школы изменила расписание Скотта, он все еще находится в глуши, правда, должен был вот-вот вернуться. Джинни также узнала, что девушка Скотта из Нью-Джерси приехала в город как раз перед тем, как он отправился на курсы.

«Что ж, – подумала Джинни, – какая разница?» Она чувствовала себя как дома в полуподвальной квартире, которую Скотт делил с четырьмя другими инструкторами школы, и сопротивлялась порыву навести порядок – разобрать кучу альпинистского снаряжения и выстирать грязное белье. Она также увидела на стене две фотографии, которые она сделала предыдущим летом и отправила Скотту письмом. Правда, снимки висели в непосредственной близости от доски для дартса, и дырки от дротиков были не только вокруг, но и в потолке.

Вскоре приехали Грег Мартин и еще несколько школьных друзей Скотта из Нью-Джерси и тоже разложили свои спальные мешки в квартире. Джинни слышала о них от Скотта на протяжении года, но понятия не имела, что они приедут в Ландер и что Скотт рассказывал им о ней. «Итак, – спросили они, – ты-то что здесь делаешь?» Она делала то же, что и они, – ждала Скотта. Грег применил на практике свои кулинарные способности, испек печенье и приготовил кастрюлю макарон с соусом. Потом они долго играли в дартс и даже придумали, как запускать дротики в потолок. Когда Скотт, наконец, ввалился в дверь, он был в восторге, увидев всех разом. Вечеринка была на всю катушку, ребята ели, пили и слушали альбомы Grateful Dead и Pure Prairie League.

Скотт предложил всем подняться на Гранд-Титон. «Вы в Вайоминге, – сказал он друзьям. – Мы должны взойти на Гранд!» И вскоре они были в пути, надеясь добраться до вершины за два дня. Ребята из Нью-Джерси лазали со Скоттом в Шавангунке, Джинни училась скалолазанию на курсах школы, так что подготовка в той или иной степени была у всех. Джинни также знала по опыту предыдущего лета, что на высоте будет страдать от тошноты и головных болей, вызванных легкой горной болезнью. Скотт оставался с ней по мере развития симптомов, подбадривая ее и настаивая на том, что у нее все получится. Когда они достигли вершины, Скотт сделал запись в журнале регистраций, вновь написав только имя. По возвращении в город молодые люди отметили восхождение, купив футболки с надписью «Я тащусь от Гранда».

Лето подходило к концу. Джинни поехала на восток поступать в Висконсинский университет в Мэдисоне, она теперь знала, чему хочет учиться. Сестра показала ей газеты с описанием нескольких женщин, работавших в коммерческих авиакомпаниях. «Ты тоже можешь заняться этим, – сказала Альта. – Станешь